Дюна и философия: путь ментата

У герцога Лето и леди Джессики есть больше шансов впечатлить Аристотеля. Они не только храбры, умеренны в собственных привычках и, пожалуй, справедливы, но и добры (значение между бессердечностью и наивностью), а также дисциплинированны (значение между вялостью и жесткостью). Их планы касательно Арракиса, могли говорить о том, что они обманчивы (недостаток открытости) и доверчивы (недостаток подозрительности). Более того, нет ничего сдержанного в амбициях Лето. Суфир Хават отмечал, что Герцог, несмотря на опасность, «не смог бы отказаться от величайшего источника дохода на планете и в нашей Вселенной». Джессика замечала, что амбиции Лето могли сделать его «холодным, черствым, требовательным и эгоистичным, как жестокие зимние ветра» («Дюна»). Это правда, что Аристотель не стал противиться, когда его ученик Александр Великий завоевал то, что потом стало обозримым миром, но можно предположить, что подобно Стилгару, Сионе и многим другим несогласным, в «Хрониках Дюны», Аристотель держал рот на замке, чтобы избежать казни.

Пол и Лето II – неоднозначные персонажи, так как те добродетели, которые мы хотим им приписать, не находят места в системе Аристотеля. Самая впечатляющая их черта – это самоотверженность. Пол посвятил свою жизнь созданию наилучшего будущего для человечества, пожертвовав собственным богатством, счастьем и зрением для свершения задуманного. Лето II потратил тысячелетия, чтобы увериться в том, что человечество сможет выжить, и даже пожертвовал своей собственной человечностью. Мы, возможно, хотим назвать самоотверженность добродетелью, но для Аристотеля, она должна лежать в усредненной точке между избытком и недостатком. Недостаток самоотверженности может заключаться в эгоизме, но разве мы можем назвать ее избытком? Самоотверженный человек уже находится на грани, и он готов отдать все, что может, поэтому кажется невозможным найти такой избыток, для которого самоотверженность была бы сдержанной альтернативой. Находящиеся на грани протагонисты «Хроник Дюны» просто не подходят под модель добродетели Аристотеля. Без этой черты они не могут жить правильной жизнью.

Что касается удовольствия, то не похоже, что у основных персонажей «Дюны» его было в достатке. Барон Харконнен и его приближенные хорошо проводили время на пирах и гладиаторских шоу, с наркотиками и оргиями. Герцог Лето и леди Джессика также получили его в достатке, будучи богатыми и знатными. Алия, с другой стороны, провела большую часть своей жизни в одиночестве, беспокойстве и депрессии. Пол и Лето II были несчастливыми людьми, отягощенные огромной ответственностью, в случае Лето это длилось тысячелетиями. Несмотря на то, что они были Императорами и ментатами, у них не получилось прожить хорошую жизнь. Кажется, что достаточно сложно не получить ни капли удовольствия от езды на огромном черве или от роли галактического Императора, однако у них это получилось.

Аристотель высказывается о человеческой расе

Победа Пола Атрейдеса над Шаддамом IV была ужасной трагедией. Атрейдесы построили свою Империю на потраченном впустую человеческом потенциале. Вместо того, чтобы помочь своим подданным развиваться, Атрейдесы намеренно затормозили интеллектуальный и политический рост.

– Из «Политика II: меланж и ментаты» Аристотеля

Довольно разговоров о жизни знати. Живут ли достойной жизнью обычные люди? Привычные пустынные фримены, встреченные Полом Атрейдесом в Дюне, точно подумали бы, что их жизни не лучшие, и Аристотель согласился бы. Первоначально Аристотель задался бы вопросом, живут ли фримены интеллектуально обусловленной жизнью, посвященной размышлению, и сделал бы вывод, что нет. Существование фрименов посвящено жестокой задаче выжить, которая стала выполнима лишь благодаря их мистической религии. Наибы, такие как Стилгар, не испытывали недостатка в интеллекте и были способны отлично выполнять сложные и долгосрочные планы, но у обычного фримена было слишком мало времени на жизнь в размышлениях и слишком слабая образованность, чтобы было над чем подумать. В частности, у них было очень мало возможностей развивать или практиковать способности в политике, принадлежа Дому Харконнен.