Дюжина и Ледяной лес

У подножия холма Синичка замерла, устремив взгляд на забор, тянувшийся вдоль тропы. Глубоко в перекладине засела стрела. Ее точно не было там, когда Синичка уходила. Древко было из черного, как сама ночь, дерева – мазок тьмы на теплом каштановом фоне. Вместо оперения направление полету задавали крылья летучей мыши. Ими, по легенде, украшали стрелы пещерного клана. Синичка коснулась стрелы, точно хотела удостовериться в ее подлинности. В следующий миг недоумение сменилось паникой. Вздрогнув, девочка пристально посмотрела на Поа.

Хотя час был ранний, в деревушке царило странное запустение. Над трубами не вился дымок, не слышались голоса. Даже из загонов не доносилось ни звука. У Синички вырвался судорожный испуганный вздох, туша соскользнула с плеч. В воздухе веяло бедой.

Дюжина пыталась зажмуриться, не смотреть, но тщетно.

Царапнув когтями по дереву, на забор приземлилась ворона. Черные глаза хитро поблескивали, острый как бритва клюв был испачкан кровью. Взгляд Синички метнулся от окровавленной птицы к безмолвной деревне и обратно.

– Нет! – прошептала она и затрясла головой. С испуганным воплем девочка побежала, едва касаясь земли, хотя отчетливо понимала: поздно!

Снова болезненный укол, рыболовный крючок пуще прежнего вонзился в грудь, мир на мгновение померк, а когда картинка вернулась, Дюжина стояла у края большой ямы, вырытой на лугу в центре Поа. На глубине шести футов Синичка исступленно копала, свежая земля запеклась по периметру ямы, точно кровь. По лицу Дюжины струилась грязь вперемешку с потом, но девочка продолжала рыть, не останавливаясь ни на секунду, даже когда грязная жижа потекла в остекленевшие от горя глаза.

В опустевших хижинах царило безмолвие, крыши почернели от облепивших их ворон и щетинились стрелами. До самого заката гробовую тишину нарушало лишь судорожное дыхание Синички, скрип лопаты да мягкий стук земляных комьев.

Похолодев от страха, Дюжина отвернулась; ноги подкашивались, сердце лихорадочно колотилось. С нее довольно! Но в какую бы сторону она ни направляла взор, он всюду натыкался на темные зловещие стрелы, победно усеявшие все пространство.

Синичка выбралась из ямы и подкатила тележку. Дюжина крепко зажмурилась.

Укол.

Над лугом сгустились сумерки. Дюжина с облегчением увидела, что могила засыпана, а мерзкие вороны исчезли. Перед небольшим костром, скрестив ноги, пристроилась Синичка. Она сидела не шелохнувшись, с прямой, будто застывшей, спиной, только грудь вздымалась и опускалась в такт дыханию. Тишина обволакивала ее, точно саван.