Дмитровское шоссе

После завтрака он сел за письменный стол, положил перед собой кейс и задумался. Смотреть, что находится внутри, не имеет смысла. Кейс наверняка заперт, он проверил: действительно заперт. И так ясно что внутри. Если в это дело запутан Саша, то в Кейсе валюта, драгоценные камни — и что еще? А там могут оказаться документы, фотографии, письма? Саша, Галина, и все их могущественные родственники — взрывоопасная смесь. Олег Степанович поднял кейс и прикинул вес. Нет, там нет ничего тяжелого — если и есть золото, то только в оправе. Надо отвезти, ничего не поделаешь. А Сашу я заложу, да так, что комар носа не подточит. Впрочем, об этом подумаем позже.

Итак, кейс он захватит в начале марта, когда состоится «научно-государственный визит» — так называли в Президиуме Академии наук редкие поездки президента АН СССР академика Меленьева за границу. На этот раз он едет в Швецию по приглашению Шведской академии инженерных наук ИВА. Из Стокгольма Олег Степанович позвонит Саргосяну, получит обещанный за перевозку гонорар (он улыбнулся этому слову — плату за контрабандный провоз ценностей невольно назвал гонораром) и тут же переведет деньги в швейцарский банк. Налогая система в Швеции настолько строга, что к концу года вклад Олега Степановича может уменьшиться вдвое, оставь он эти деньги в одном из стокгольмских банков.

Сразу после обеда он запер дом, включил сигнализацию, покормил собак и поездом 15.36 выехал в Москву. На Савеловском вокзале сел в маршрутное такси — здесь все еще не было станции метро — у «Новослободской» спустился по эскалатору вниз и в 17.15 вышел на Манежную площадь. Далее пересек Красную площадь, вошел в бюро пропусков, привычно заверил офицеров что у него нет оружия и направился на третий этаж огромного здания, окрашенного в отвратительно-желтый цвет, держа в руке паспорт и пропуск на сиреневой бумаге. Все было как всегда — тщательная проверка документов на каждом этаже, металлодетектор, — вот только коридоры казались пустыми.

Приемная Денисова была пуста — хитрая лиса Иван Трофимович отправил своего помощника домой. Интересно, почему? — подумал Олег Степанович. Ровно в 18.00 он вошел в кабинет Денисова, еле слышно постучав. У стола сидели двое — сам Иван Трофимович и высокий лысоватый мужчина чуть моложе Денисова.

— Садись, Олег, — пригласил Денисов. — Познакомься — это Василий Иванович (Чапаев? — едва не спросил Олег Степанович) из помогающей нам организации. Я вызвал тебя сюда лишь потому, что хотел заверить Василия Иванович в моем полном доверии к тебе, сказать ему, что доверяю тебе как себе самому — ну, почти. У него возникло несколько вопросов. Я бы удалился, оставив вас наедине, но не имею права покидать кабинет, пока здесь кто-то находится — кем бы они ни были — да и к тому же мне самому интересно, чем кончится ваш разговор — в конце концов, ты принес свою докладную именно мне.

— Совершенно верно, Иван Трофимович. Вы, Олег Степанович, отдали докладную относительно подозрительного, по вашему мнению, поведения руководства советского раздела авиасалона в Бурже в 1973 году товарищу Денисову, хотя следовало передать ее нам. Я понимаю вас и не виню — у вас не было с нами связи и вы больше доверяли Ивану Трофимовичу.

Он прочем вашу докладную, нашел ее убедительной и переслал мне. Во время следующего авиасалона, в 1975 году, мы не предпринимали никаких действий, всего лишь присматривались. Зато в 1977 году к нам поступили кое-какие сигналы, хотя и не такие убедительные и обоснованные как ваши. Возможно, это объясняется тем, что вы хорошо знаете Францию, отлично говорите по-французски, детально познакомились с порядком проведения авиасалона, а также проявили высокую бдительность. Кроме того, нам стало известно, что у вас были плохие отношения с генеральным директором советского раздела, хотя мне хотелось бы верить, что не личные счеты стали причиной вашей докладной. Я не ошибаюсь?

— Нет.

— Итак, вы не могли бы повторить вкратце, каковы те каналы, по которым незаконно утекают сотни тысяч долларов?

Олегу Степановичу показалось, что по лицу Василия Ивановича промелькнула ироническая улыбка.

— Охотно. Сначала мне хотелось бы подчеркнуть, Василий Иванович, что плохие отношения с товарищем Соколовым не были главной причиной моей жалобы. Скорее, именно благодаря им я более внимательно присмотрелся к происходящему на салоне. Заместитель министра авиационной промышленности Соколов ездит в Бурже генеральным директором советского раздела уже столько раз, что создал там вокруг себя нечто вроде мафии. У него, к примеру, всегда один и тот же переводчик. Скажите, на двух последних салонах им снова был этот проженный плут Моренье?

— Да, Моренье. Насчет «проженного плута» ручаться не могу.