Дмитровское шоссе

— Понятно. Так вот, Василий Иванович, я никогда не видел, чтобы рабочие, монтажники, техники и остальной обслуживающий персонал советского раздела — за исключением самого генерального и нескольких его приближенных — жили в таких ужасных условиях. Они спали в дешевой гостинице на улице ла Шацель по шесть, даже восемь человек в комнате, многие на раскладных койках. Они не жаловались — ведь тогда в следующий раз их просто не возьмут в Париж, а то и вышлют домой под надуманным предлогом. А ведь совсем рядом с Бурже находился полупустой отель, который можно было снять целиком — я проверил это — за плату вдвое ниже. И нам не понадобился бы транспорт для доставки персонала на работу и обратно: там до Бурже всего километр и его легко пройти пешком. Я говорил об этом с Соколовым.

— И что он ответил?

— Соколов высокопарно указал мне на то, что монтажники — тоже люди, о чем я, по его мнению, забываю, и что им тоже хочется после работы погулять по улицам Парижа. Каким улицам? Мы приезжали в гостиницу в семь вечера, работяги принимались готовить пищу у себя в комнатах и у них не оставалось времени даже побродить вокруг отеля. А платил Соколов за этот клоповник на ла Шацель чуть не вдвое больше, чем я платил за хороший номер на рю дю Бак, когда почти месяц готовил советско-американскую экспозицию. Мне нужно было постоянно поддерживать связь с Москвой, шифровальный отдел находился в нашем посольстве, а посольство, на рю Гренель — совсем рядом с рю дю Бак. Затем генеральный директор распорядился перевести меня на другой конец города, якобы из соображений безопасности. Но за целый месяц на рю дю Бак моя безопасность не подвергалась ни малейшим угрозам. Я постоянно общался с французами и американцами, часто бывал в американском посольстве на площади Согласия и не заметил провокаций.

— Нам известно, что вы общались с американцами, бывали у них в посольстве, на приемах и даже дома.

— Ну и что? Как можно организовать и провести советско-американскую выставку, не общаясь с американцами? Да и Чак Биггс — директор, назначенный американской стороной, — тоже постоянно встречался с русскими, заходил в наше посольство, бывал у нас на приемах и даже у меня в гостинице разумеется, до того как я переехал в этот клоповник на ла Шацель.

— Успокойся, Олег, тебя ни в чем не обвиняют.

— Ладно. Но вас, Василий Иванович, не интересуют наши личные отношения с генеральным директором — вы хотите знать, как он расхищал валюту. Так вот, существует много способов, я остановлюсь на самых простых. Он сам через своего пройдоху Моренье, разумеется — договаривается с хозяином гостиницы, к примеру, что советская сторона платит за сутки проживания советских специалистов, скажем, двадцать тысяч франков, за всех сто восемьдесят человек. На самом деле проживание обходится в таком дешевом отделе с дополнительными раскладными койками в номерах всего в восемь тысяч франков в день. Оформляется два комплекта счетов — один для французской стороны на восемь тысяч, хозяин гостиницы предъявляет его в налоговое управление в конце года, и на двадцать тысяч — эти счета Соколов представит в Москве при отчете в бухгалтерии. Как вы сами понимаете, бухгалтерия министерства не усомнится в правильно оформленных документах на французском языке, где понятны только цифры — да и предъявляет их заместитель министра! Уже за один день набегает только за гостиницу двенадцать тысяч франков, которыми Соколов волен распоряжаться по своему усмотрению. Их он делит, наверно, следующим образом: тысячу или пятьсот хозяину за уступчивость, столько же Моренье, остальное берет себе Соколов, ну и кое-что перепадает его помощникам чтобы молчали — они-то не могут не догадываться. Всего в Париже советские специалисты живут месяца полтора значит, налево уходит больше полумиллиона франков за одну гостиницу! Интересы проживающих Соколова ничуть не интересуют: даже четырех советских космонавтов, которые приехали в Париж на выставку «Союз-Аполлон», поселили в одном двухкомнатном номере — всех четверых! Но и это только начало. Генеральный директор, являющийся распорядителем кредитов, выписывает чеки за транспорт, топливо для наших самолетов и вертолетов, плату за стоянку на аэродроме, охрану, приемы, аренду шале в аэропорте и многое другое. У меня есть основания утверждать, что при общем количестве советского персонала в несколько сотен человек, налево уходят многие миллионы франков — и это всего за один авиасалон. Этого достаточно, Василий Иванович? Есть и более утонченные способы добывания валюты.

— Расскажите, это интересно.