Дневная битва

«Деревянные солдаты» заколебались, поглядели на своего капитана в ожидании распоряжений. Но было поздно, их окружили, а капитана отрезали от отряда.

Среди деревьев нарисовались новые лесорубы, и тетивы расслабились под их свирепыми взглядами. Даг и Меррем подошли к Гареду и отсалютовали.

– Так че ты там вякнул? – самодовольно повторил Гаред.

Лицо капитана увяло, но он встряхнул головой и восстановил самообладание. Воздел руку и подал замысловатыми жестами серию команд. Его люди с облегчением опустили копья, но сохранили готовность по первому знаку вскинуть их снова.

Солдат спешился, снял шлем и коротко поклонился Лише:

– Я сквайр Гамон, капитан графской гвардии. Нам приказано сопроводить вас к его светлости.

– И для этого понадобилось семьдесят человек, капитан Гамон? – спросила Лиша. – Неужели в сердце Лощины стало настолько опасно?

– Вам нечего бояться, госпожа, – ответил Гамон, – но, по приказу графа Тамоса, в город не войдет ни один вооруженный красиец.

– Скорее Най меня заберет, – прорычал по-красийски Каваль.

Лиша повернулась к нему и вскинула брови.

– Прости, госпожа, – произнес наставник, – но мое Копье – дар самого Избавителя, и я не сдам его придурковатому чи’шаруму из землепашцев.

– Сдашь, – возразил Гамон, – иначе у нас есть приказ забрать его силой, кто бы ни стоял на пути.

Он посмотрел на Гареда и Лишу.

– Здесь вас больше, но у графа тысяча «деревянных солдат». Хочешь пролить кровь из-за желания его светлости оградить свой народ от записных захватчиков?

Лиша потерла висок.

– Если его цель такова, как ты говоришь, то он забавно ее обозначил. – Она встряхнула головой. – Нет, этого не случится. – Лиша повернулась к Кавалю. – Наставник, ты сдашь оружие не ему, а мне.

– Боюсь, госпожа, так не пойдет, – подал голос Гамон.

Лиша взглянула на него исподлобья:

– Они безоружны, капитан. Не бери подземника за рога.

Гамон открыл рот, но не издал ни звука. Лишу устроил такой ответ. Она вновь обратилась к Кавалю:

– Забери у своих людей копья – у даль’– и кай’шарумов одинаково, сложи под мою карету. Даю слово, их вернут, когда вы покинете Лощину.

Каваль замялся, глянул через плечо.

– Не ищи дама’тинг, – прошипела Лиша по-красийски. – Ахман приставил тебя ко мне, а не к ней. Делай, как сказано. Живо.

Наставник скривился, но отвесил поклон и повиновался. Забрал у воинов оружие и спрятал его подальше. Ножи, несомненно, остались, а у Колива припасено еще много чего другого, но больше испытывать честь красийцев не следовало. Если она или капитан Гамон попробуют сделать обыск, крови не избежать.

Из толпы выступила Дарси. Она обошлась без реверанса, вместо этого так стиснула Лишу в объятиях, что чуть не вышибла из нее дух.

– Ты не представляешь, как я рада твоему возвращению!

Лиша тоже обняла ее и вспомнила, как она раздражала когдато Дарси. Перемена была не в новинку, но она не уставала дивиться.

– Итак, капитан, – произнесла Лиша, – если вы потрудитесь проводить нас к его светлости, я побеседую с ним с великой охотой.

Тот кивнул, надел шлем и снова сел на коня. Лесорубы разомкнули кольцо и пропустили его к солдатам, но не ушли, и Лиша почувствовала себя в безопасности – ощущение, которого не испытывала уже месяцы. Славно быть дома!

Дарси забрала вожжи у кучера-красийца, и тот спрыгнул, чтобы они с Лишей заняли скамью и поговорили наедине. Караван возобновил движение. Уонда ехала верхом, держалась рядом, а Гаред направил гаррона к лесорубам, желая посовещаться.

– Ты получила мое последнее письмо? – спросила Дарси. – Ответа не было.

Лиша покачала головой:

– Мы ехали не одну неделю. Должно быть, разминулись с вестником. Что тут творилось? Я знала, что Тамосу захочется поиграть мускулами, когда мы вернемся, но вооруженного приема не ожидала. Дело плохо?

Дарси помотала головой:

– Скорее герцог был милостив к Лощине. С людьми обходился по справедливости и наладил постоянные поставки продовольствия с севера. Его мастера потрудились на славу, застраивали новые великие метки и предоставляли людям кров. Новый рачитель во многом такой же. Построже Джоны, но народ принял его неплохо. Все идет своим чередом, и через год мы станем больше Энджирса.

– Неудивительно, – кивнула Лиша. – Герцог поступил смело, когда сразу взял да и пожаловал ему Лощину, и даже с тысячей человек он все равно в меньшинстве. Лучше не злить нас, пока не укрепится как следует. Ему понадобится вся его добрая воля, когда вернется Меченый.

Дарси откашлялась:

– Об этом я и написала. Он уже две недели как вернулся. Но он… изменился.

Лиша ответила острым взглядом:

– В чем именно?

– Называет себя Арленом Тюком, – проворчала Дарси, – а рясу рачителя сменил на обычное платье. Говорит, что родом из какого-то Тиббетс-Брука. Это городишко в заднице мира, где-то в Милне.

– Честное слово? – Лиша почувствовала, что на ее лице расплывается широченная улыбка.

Значит, Арлен все-таки схватился со своими демонами и снова обрел себя? Она подумала об их неуклюжем прощании – о том, как сильно желала его ухода и какое, невзирая на это, спокойствие испытала в заключительном объятии.