Дневник Благодати

Сейчас, оглядываясь назад, я вижу множество случайных (или устроенных Богом?) стечений обстоятельств, послуживших благополучному исходу этого происшествия. Мормоны с медицинским образованием, ехавшие ранним воскресным утром по той дороге. Самый опытный рентгенолог, который по выходным обычно не работал, но в тот день подменял заболевшего коллегу. Врач реанимации — лучший выпускник элитного медицинского ВУЗа, вернувшийся в свой родной городок в Колорадо, чтобы начать врачебную практику. И, прежде всего, — само повреждение: серьезное, но далеко не такое катастрофическое, каким оно могло бы оказаться.

Сегодня я оглядываюсь на тот долгий день, который я провел привязанным к носилкам в машине скорой помощи, а затем — в реанимации, как на уникальный дар. Каждый из нас однажды встретится со смертью: кто-то — в результате продолжительной болезни, вроде рака, другие — из-за внезапного несчастного случая. Меня же постигло нечто промежуточное, окно во времени, когда я лежал в неопределенности между жизнью и смертью, осознавая, что, вполне возможно, умру через несколько минут или часов, хотя оставалась и надежда на потрясающе хорошие новости и еще один шанс на жизнь.

Надеюсь, я никогда не забуду это окно во времени и то, что я через него увидел. В течение нескольких недель после аварии я ходил «оглушенным благодатью», глядя на небо, деревья, траву, мою жену и моих друзей новыми глазами. И хотя мое израненное тело напоминало о себе болями, жизнь на каждом углу открывала что-то удивительное, вновь вызывая во мне благодарение и радость. Каждый день я просыпался с чувством глубокой признательности за простейшие вещи: птиц, порхающих с дерева на дерево; журчание речушки по камням и ледяным глыбам возле нашего дома; способность шевелить пальцами и самостоятельно одеваться…

(Продолжение см. 28 февраля)

Путевые заметки, включенные в некоторые издания

книги «Молитва. Способна ли молитва изменить жизнь?»

28 февраля

Самое важное

(Продолжение от 27 февраля)

Новость о моей аварии распространилась молниеносно, и на протяжении следующих нескольких месяцев я был окружен поддержкой друзей, родных и совершенно незнакомых мне людей. Когда пишу, на страницы книг я всегда выплескиваю часть своей души, и теперь, через полученные открытки и письма, я понял, что могу устанавливать удивительную связь даже с незнакомцами. Один человек написал мне, что квакеры, по их выражению «держали меня в свете» все время болезни. Я действительно чувствовал эту поддержку.

Моя жена, работая капелланом хосписа, отметила огромную разницу между тем, как верующие и неверующие встречают смерть. И те, и другие испытывают страх, боль и скорбь, однако христиане чуть ли не осязаемо объединены непостижимой связью, которая формируется молитвой. Есть разница между посетителем хосписа, говорящим: «Я буду молиться о вас — честно, каждый день», — и тем, кто говорит: «Удачи. Всего наилучшего».

В последнее время множество писателей трубит во все трубы о триумфе атеизма. Я могу понять, почему кто-то избирает атеизм, но не могу понять, почему это считается великим благом, о котором нужно трубить на каждом углу. Лежа беспомощным, привязанным к носилкам, я чувствовал бы себя крайне и безутешно одиноким, если бы не моя вера в то, что я лежу в руках Бога, Который любит меня и обещает будущее за чертой смерти.

Я стараюсь не утерять то ясное понимание, которое пришло ко мне, пока я семь часов лежал связанным. Я узнал, насколько тонка нить, отделяющая жизнь от смерти, и насколько утешает осознание того, что я в этом странствии не одинок. Все это я понял в таких обстоятельствах, которые вряд ли когда-либо забуду. То, на что мы тратим столько времени и сил (деньги, имидж, достижения), пред лицом неотвратимой смерти теряет всякое значение.

Самое важное сводится к нескольким фундаментальным вопросам: «Кого я люблю? О ком я буду скучать? Как я прожил свою жизнь? Готов ли я к тому, что будет дальше?» И вот моя проблема: «Как не забывать об этих вопросах, каждый день садясь за свой рабочий стол, где тебя уже ожидают стопки бумаг и требующие ответа электронные письма?»

Путевые заметки, позже включенные в некоторые издания

книги «Молитва. Способна ли молитва изменить жизнь?»

29 февраля

Гроссмейстер

В школе я очень гордился своим умением играть в шахматы. Я вступил в шахматный клуб, и час обеденного перерыва частенько проводил вместе с другими такими же занудами, изучая книги с названиями вроде «Классические дебюты королевской пешки». Я изучил технику игры, выиграл большинство партий и забросил игру на 20 лет. Потом однажды в Чикаго я встретил по-настоящему хорошего шахматиста, который долго совершенствовал свои навыки после окончания школы.