Дневник посла Додда

Шахт отчасти согласился, но дал понять, что не может быть и речи об изменении существующей деспотической политики и что свобода вероисповедания и справедливое отношение к евреям в настоящее время невозможны. Я попрощался и пожелал ему успеха, сознавая, что наша получасовая беседа лишь несколько прояснила атмосферу, но не выявила какого-либо улучшения отношений между нашими странами.

Четверг, 23 января. Наш торговый атташе Миллер привел ко мне доктора Энгельбрехта, председателя гамбургского филиала «Вакуум ойл компани». Энгельбрехт повторил то, что уже говорил год назад: «Стандард ойл компани оф Нью-Йорк», дочерней организацией которой является «Вакуум», потратила 10 миллионов марок на поиски нефти в Германии и на строительство крупного нефтеочистительного завода вблизи гамбургской гавани. Энгельбрехт продолжает бурение и находит много сырой нефти в районе Гамбурга, но сомневается в наличии больших запасов. Он надеется, что Шахт даст субсидии его компании, как он дает их некоторым немецким компаниям, не обнаружившим месторождений сырой нефти. «Вакуум» вкладывает в эти работы все свои доходы, дает работу тысяче рабочих и не переводит своих денег в Соединенные Штаты. Я не мог обнадежить его, поскольку германское правительство не расположено оказывать какую бы то ни было помощь иностранцу, даже если он тратит здесь миллионы. Миллер согласился со мной.

Пятница, 24 января.

Джон Фостер Даллес – нью-йоркский адвокат из фирмы «Салливэн энд Кромвел», представляющий большие американские интересы, рассказал мне о затруднениях, которые он встречает здесь в финансовых вопросах; Даллес пишет для журнала «Америкэн» о европейских делах и связан с крупными банкирскими домами в Нью-Йорке. Он сказал:

– Моя немецкая секретарша, восторженная поклонница Гитлера, жаждет убедить меня в мирных намерениях Германии. Вчера днем она повела меня на фильм «Наш вермахт», который, как она утверждает, свидетельствует о стремлении Германии к миру. Я просмотрел его до конца. И все, что я видел, – военные самолеты, тяжелые орудия, картины жестоких налетов на города, восторги Гитлера, Геринга и Геббельса, взирающих на произведенные разрушения, – никак не совмещается в моем сознании с мирными целями.

Две недели назад я смотрел этот же фильм, показывающий Германию в войне, и у меня тогда сложилось о нем такое же впечатление. Даллес заметил, что он не может понять взглядов своей секретарши, и добавил, что в Соединенных Штатах подобный фильм был бы освистан зрителями.

Даллес сказал, что служил в госдепартаменте при государственном секретаре Лансинге, в президентство Вильсона, и выразил возмущение по поводу обвинений сенатской комиссии, будто Вильсон вступил в мировую войну, чтобы дать Соединенным Штатам загребать деньги. Он признает, что роль и позиция банкиров в 1915–1916 годах были неблаговидны, но отрицает наличие каких-либо связей между президентом и Морганами. Это совпадает с имеющейся у меня информацией, хотя я склонен думать, что Лансинг не был вполне свободен от сильного влияния банкирских кругов.

Суббота, 25 января. Луис Лохнер сообщил мне сегодня утром, что он вновь избран в Ассоциацию иностранной прессы: за него подано 59 голосов из 65, при 6 воздержавшихся. Это усиливает его позиции и может помешать Геббельсу выслать его осенью из Германии за слишком откровенное освещение обстановки и трудностей здесь. Прошлым летом над ним нависла такая же угроза. Когда закончатся Олимпийские игры, нападки на него усилятся. Я поздравил его с переизбранием и выразил надежду, что все обойдется.

Четверг, 30 января. Сегодняшний день для гитлеровских правителей является немецким 4 июля. Я принял приглашение послушать речи Гитлера и Геббельса в половине двенадцатого. Но погода плохая, а я узнал, что торжества, на которых 30 тыс. солдат войск СА пройдут перед фюрером, будут происходить на открытом воздухе. Присутствовать в такую погоду опасно для моего здоровья, и я послал письмо с отказом. Только что узнал, что приветственные возгласы и крики «ура» были менее восторженными, чем прежде. Говорит ли это о падении популярности? Такое мнение часто можно услышать, но я сомневаюсь, что Гитлер потерял много последователей. Абсолютизм лишает всех возможности протестовать или критиковать; все важные организации в Германии принадлежат государству, кроме церкви, которая, однако, ничего не может сделать. Ночью в честь фюрера состоялось красочное факельное шествие по Вильгельмштрассе.

Пятница, 31 января. Ходят упорные слухи о беспокойстве в Германии по поводу возможного создания единого фронта Англии, Франции, Италии и всех балканских стран против дальнейшего вооружения Германии и требований Гитлера о возвращении колоний. В этой связи я сегодня днем посетил чехословацкого посланника, только что вернувшегося после недельного пребывания в Праге. Он сказал: