Дневники, письма. Воспоминания современников

Но не только эти причины заставили Чивилихина торопиться с написанием и изданием повести. Обладая редким даром предвидения, он тогда уже сознавал неотвратимость приближения экологического кризиса – закономерного результата необдуманного, легкомысленного и потребительского отношения к природе.

Он был уже готов к особому восприятию и обобщению студенческой идеи. Поэтому лучше всех, в том числе и нас, смог понять ее глобальность и рассматривал эксперимент в алтайской тайге как возможный вариант нормализации отношений между Человеком и Природой.

А что касается кедровых лесов – как «… единственный выход из сложной тревожной хозяйственной экономической и экологической ситуации, реально сложившейся ныне в сибирских кедровниках». Поэтому он и приехал вскоое на Алтай и навещал нас потом многократно, всячески оберегая и поддерживая угасавшую не раз Мечту, яростно сражаясь за нее в Москве, в высоких инстанциях, вселяя своей одержимостью и упорством в юношеские наши души уверенность и оптимизм.

Можно совершенно определенно сказать: Кедроград без Чивилихина состояться не мог. Слишком не вписывались принципы его хозяйствования в устоявшуюся среду узковедомственного подхода к использованию природных ресурсов…

Кедрограду объективно необходим был авторитетный подвижник, обладавший (помимо гражданского мужества) способностью философски осмыслить суть скрывавшихся в нем экономических, социальных и нравственных преимуществ, а также обладавший еще умением и возможностью показать эти преимущества широкой обществености и тем самым привлечь ее к совместной борьбе за реализацию назревшей идеи, за внедрение прогрессивных форм и методов природопользования.

Конечно, и раньше раздавались предупредительные голоса о необходимости бережного отношения к природе… Но в период популярности лозунга «Мы не можем ждать милости от природы…» это были лишь призывы, носившие воспитательный, увещевательный характер…

Необходима была совершенно иная подвижка, которая могла бы помочь перестроить мышление людей в направлении рачительного и бережного отношения к природе. Но без ломки старых устоев в хозяйственной сфере здесь нельзя было обойтись. И эту нелегкую миссию непроизвольно взвалил на себя Кедроград, заставляя взглянуть на проблему «человек – природа» с позиций будущего, одновременно доказывая на практике целесообразность новой идеи для дня сегодняшнего.

Владимир Чивилихин, бесспорно, понимал всю важность и сложность достижения поставленной цели, которую должен был олицетворять Кедроград в начавшемся уже формироваться практическом природоохранном движении. Поэтому он стремился привлечь к молодежному хозяйству всеобщее внимание, помочь развернуться студенческой Мечте, не дать погибнуть ей в зародыше. И дальнейшие события подтвердили оправданность таких действий.

«…Лесоистребители наступают. Они получили сейчас в свои руки все сибирские леса… Сколько же потребуется усилий, чтобы отвоевать кедрачи у людей, которые за деревьями не видят леса… Не все понимают, что леса и травы – основа жизни на Земле… И замены этому… нет и не будет… и наши цели на ближайшее будущее ясны и просты: мы хотим обратить на пользу людям частичку живой природы, подспудные сокровища кедровой тайги и ничего не пожалеем для этого»… Этот призыв был услышан многими людьми. Он явился своего рода детонатором, который привел в движение мощные слои общественности, поднявшейся дружно на защиту родной природы… Формировалось, одним словом, общественное мнение вокруг проблемы охраны природы, вырабатывалось новое мышение, которое позднее было названо экологическим…

Вскоре после опубликования повести «Шуми, тайга, шуми!» появились в печати сотни статей на самую разную природоохранную тематику. Оказалось, что тревожная ситуация назрела не только в кедровых и вообще лесах, она опасно обострилась в земельной и водной сферах, вызывает серьезную озабоченность по части использования недр, животного мира, сохранения в чистоте воздушного бассейна и т. д. Владимир Чивилихин все эти проблемы поднимал как на страницах своих очерков, так и в разных решающих инстанциях, с трибун съездов. Что касается кедроградцев, то их буквально завалили письмами. И если коротко обобщить содержание этой многотысячной корреспонденции, то суть ее: «Мы с вами. Так держать и не сдаваться».

И кедроградцы держались, как ни тяжело было работать в условиях открытой враждебности со стороны руководящих инстанций…

И основным стимулятором дополнительных сил в противостоянии с могущественными противниками был Чивилихин, а точнее, его приезды, его письма, регулярно присылаемые на Алтай. В них он разъяснял обстановку, успокаивал, советовал…