До и после

— Я так злилась из-за того, что Кэс пришел с этой... этой малолеткой, Грейси Хольтцер.

Это была самая презрительная реплика, которую я от нее когда-либо слышала. Я не могла не улыбнуться.

— Вообще-то, Грейси крутая. Она приказала ударить парня из-за меня в спортзале. Я как будто стала свидетелем мафиозной разборки.

Линдси все еще была расстроена.

— Уверена, она классная. Я просто... Мне было так плохо, и еще хуже от того, что я знала, что поступила с тобой некрасиво.

— Ты не... — покачала я головой.

— Я должна была поговорить с тобой. Соседки ведь должны общаться, правда же? — с надеждой улыбнулась она.

— Правда, — ответила я и замялась. — Линдси... я думаю... я знаю... что ты очень нравишься Кэсу. Просто иногда он серьезно тупит.

— Как Эзра, когда тот согласился пойти со мной, хотя очевидно же, что он влюблен в тебя?

Я подавилась, закашляла, брызгая слюной, и сказала:

— Вроде того. Может быть. Если это действительно так.

— Девон, так и есть.

Я пробурчала какое-то возражение и завозилась с целлофановой упаковкой от сэндвича. На секунду я задумалась о том, чтобы еще поуговаривать ее дать Кэсу шанс, но в конечном итоге ничего не сказала. Я не знала, заслуживал ли он ее вообще, и решила предоставить все остальное судьбе.

37

Линдси, Кэс и Джордан пробыли в больнице столько, сколько позволял комендантский час Линдси. Когда они собрались уезжать, мы все вышли на стоянку.

Естественно, Линдси прижала меня к себе.

— Спасибо, — сказала я. — Спасибо, что пришла.

Она отстранилась:

— Девон, ты лучшая.

Еще одна очевидная неправда. Но Линдси была достаточно великодушной, чтобы верить в это.

— Насчет того, о чем мы говорили...

Линдси посмотрела туда, где Эзра разговаривал с Джорданом, потом обратно на меня, потом опять на Эзру и, на случай если до меня не дошло, многозначительно округлила глаза.

— О чем это?

— Я правда считаю, что ты должна, ну, знаешь, дать этому... супу... второй шанс.

— Супу?

— Ну, тому супу, про который мы говорили. Думаю, ты должна попробовать. Это очень... хороший рецепт. Исключительно надежный. И определенно вкусный. — Она широко распахнула глаза. — Не то чтобы я знала. Я вообще его не пробовала.

— Не самая идеальная метафора.

Линдси усмехнулась:

— Я просто говорю, что ты точно нравишься этому супу; и если он тебе тоже нравится, ты должна...

— Только не говори «съесть этот суп».

— Это не... ты права. Мои метафоры полный отстой. Но ты понимаешь, о чем я. Ты заслуживаешь хороший суп.

— Ты тоже. — Я скользнула взглядом по Эзре с Джорданом и топтавшемуся позади них Кэсу. — Но знаешь, дело не только в супе. Есть еще... — Я показала рукой на нее и на себя. — Жареный сыр и прочие штуки.

— Ага. — Она качнула головой. — Да. — Молчание. — Мы жареный сыр?

— Жареный сыр — это наша дружба.

Она улыбнулась:

— Хорошо.

Я снова обняла ее. Наверное, это она на меня так влияет.

— Спокойной ночи, Линдси.

— Спокойной ночи, Девон.

Линдси пошла попрощаться с Джорданом и Эзрой и, едва взглянув на Кэса, направилась к своей машине. Кэс глядел на нее секунду, а потом повернулся ко мне.

— У тебя все хорошо, да? Все... нормально?

Я не была уверена, спрашивает ли он о том, что произошло этим вечером, или за этим скрывается более общий вопрос.

— Конечно. Вроде.

— Отлично. — Он промолчал. — Может, позвонишь мне завтра?

Может, позвоню. Хотя уже не как раньше. Свернувшись под одеялом, желая, чтобы он был последним человеком, с которым я поговорю перед сном. Ожидая, что финал изменится. Этому не бывать, и теперь я это знала.

— Ага, может быть, — сказала я.

Он кивнул и посмотрел на Джордана.

— Увидимся в школе, чувак.

И побежал в сторону Линдси.

Я могла бы наблюдать за ними издалека. Как наблюдала во время поездки в Ридинг, я могла бы вызвать муку безответной любви, ту боль, которую ты готов терпеть, поскольку она хотя бы как-то соединяет тебя с другим человеком. Но я не стала. Я больше не хотела этого.

После ухода Кэса Джордан пожал Эзре руку, поцеловал меня в щеку и ушел.

Мы с Эзрой остались одни.

— Назад в больницу? — спросил он через минуту.

— Ты не хочешь домой?

Он пожал плечами:

— Мне и здесь хорошо.

Я подняла глаза на Эзру, который, согласно бредовой статье Рэйчел Вудсон, был одним из лучших раннибеков среди старшеклассников в стране. Он также был лучшим другом Фостера. Он лидировал в великодушии, преданности и чести. По крайней мере с моей точки зрения.

Я сглотнула и уже собиралась заговорить, когда заметила кое-что. Вернее кое-кого, ошивающегося возле большой бетонной урны, которая торчала из земли через пару фонарей от нас.

— Иди внутрь, — сказала я Эзре. — Я подойду через секунду. — Он удивленно поднял бровь. — Мне просто нужна минута покоя.

Эзра кивнул и зашел обратно.

— Эмир?

Оранжевый кончик его сигареты вспыхнул, как только я ступила в круг света от фонаря. Он выдохнул; сигаретный дым вился позади.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

— Я был на игре. Последовал за караваном.

— Ты поставил на то, что Фостер в порядке?

— Если бы я это сделал, был бы я счастлив?

— Да, был бы.

— Рад слышать.