Добро не оставляйте на потом

В голове зазвучал голос деда. Анина внимательно осмотрела кварц со всех сторон, пытаясь определить его прочность. Отрегулировала свет и снова запустила станок. Она надеялась, что камень не расколется прямо у нее в руках и остатки его не упадут в поддон под столом. Поднеся его к диску, она почувствовала, что он достаточно крепкий, и медленно провела им по абразивной поверхности. Удерживая камень, она осторожно направляла его, чуть сдвигая, чтобы получались грани. С удовольствием слушала знакомый звук, улавливая переход на октаву выше, когда диск начинал вращаться быстрее. От вида волшебного превращения минерала в чудо в ее руках у Анины перехватило дыхание. Вершина выглядела идеально – гладкая, без трещин и сколов. Анина выключила станок и взглянула на камень. Кварц поймал свет. Она знала, что смысл огранки заключается именно в игре света. Да, прошептала Анина, у меня получилось.

* * *

Анина сидела с бабушкой на террасе.

– Отсюда самый лучший вид, – уверенно сказала она.

– Я тоже так думаю. Но сравнить мне не с чем. Может быть, у Фильоло лучше.

– Может, и так. – Анина подвинула стул поближе к бабушке.

– Мне страшно, Анина.

– У тебя что-то болит?

– Если не двигаться, то ничего не болит, – усмехнулась Матильда.

– Вот и не двигайся. Ты боишься смерти?

– Нет. Вовсе нет. Нам же обещают, что загробная жизнь превзойдет наши ожидания. Так что мне не терпится увидеть, на что она похожа. Вот только боюсь, что не узнаю Джона Мак-Викарса, когда встречу его на небесах.

– Но он-то тебя точно узнает.

– Это разумно. – Матильда кивнула. – А вам, особам с татуировками, что-то известно о загробной жизни?

– Nonna, ты серьезно? Опять наезд? – Анина взяла бабушкину руку и нежно сжала ее. – Я пытаюсь помочь.

– Прости. Говорю всякую чушь, какая придет в голову.

– У тебя такое чувство юмора. Не надо за него извиняться.

– Да, юмор у меня едкий, с таким и уксус не нужен. Это все спутники старости. Ты теряешь терпение, зато приходит сарказм. Я ничего не могу с собой поделать. Смотрю вокруг и вижу какие-то глупости. Ты сама поймешь, когда будешь в моем возрасте. Это знак, что пора уходить. – Матильда глотнула воздуха. – Что слышно от Паоло?

– Он хочет, чтобы я вернулась.

– Думаешь, с ним можно все начать сначала?

– Улиано – хорошие люди. Правда, немного властные. Его мать регулярно спрашивает, как у меня дела. Говорит, ей все равно, вернусь я к ее сыну или нет, но она меня любит.

– Какая разница, что она думает?

– А кто мне говорил, «ты выходишь замуж за семью»? Мне надо было такую татуировку сделать на видном месте.

– Никаких татуировок! Не стоит воспринимать все буквально. Ты выходишь замуж за мужчину. Я просто пыталась заставить тебя думать головой, а не только сердцем. Можно мне взять свои слова обратно?

– Тебе можно все, Nonna.

– Если Паоло дает тебе уверенность, что все возможно, выходи за него. Если чувствуешь, что тебе придется делать все возможное для него, не выходи. Женщина ценит поддержку, а мужчина предпочитает считать, что всего добился сам. Смешно, но так и есть. – Матильда прикрыла глаза от заходящего солнца. – В холодильнике еще осталось просекко?

– Принести тебе?

Матильда кивнула. Анина пошла на кухню, открыла бутылку и налила два бокала. Она приняла решение насчет Паоло. Неважно, что он сделал, важно то, чего он так и не сделал. Он не проявил никакого интереса к тому, о чем она мечтала. Все-таки никогда не мешает прислушаться к бабушке.

Анина протянула Матильде просекко:

– Выпьем за тебя!

– Нет-нет, давай за тебя, – запротестовала Матильда, поднимая бокал. – И к черту Паоло Улиано.

– Nonna!

– Послушай, что я скажу. Полюби себя. Это величайшее приключение. Когда ты любишь себя, ты стремишься найти свое предназначение. Что-то, что только ты можешь делать как никто другой. Создавай вещи. Твори. И если появится мужчина, а он обязательно появится, отношения получат хороший задел, потому что вы оба будете любить одного человека. Тебя. И этому мужчине очень повезет.

* * *

Где-то вдалеке звенели церковные колокола. Матильда тихонько напевала в такт колокольному звону.

Николина приготовила матери завтрак, поставила его на поднос и принесла на террасу.

– Я совершенно не скучаю по этим колоколам в Лукке. Каждый час – это все-таки слишком. – Она поставила поднос на столик рядом с матерью. – Мама, сегодня приезжает Маттео.

– Опять?

– Да. Он хочет почаще с тобой видеться.

Олимпио принес на террасу кофеварку и налил жене чашечку эспрессо.

– Ешь ты. – Матильда пододвинула к мужу поднос.

– Я уже завтракал.

– Мне что-то не хочется.

– Я могу сварить тебе яйцо, мама. Хочешь? – спросила Николина.

Олимпио взял Матильду за руку:

– Она холодная как лед. Принеси одеяло, пожалуйста.

– Мне не холодно. – Матильда наблюдала, как вдали над берегом кружат чайки.