Добровольческая армия в «Ледяном» походе

Одним из сложнейших вопросов, который приходилось решать командованию, и в первую очередь генералу Алексееву, было финансирование армии. Указывая на его основные источники, советский исследователь Н.А. Ефимов пишет: «Добровольческая армия создавалась на средства южнорусских банков при финансовой помощи частных лиц и империалистов Антанты»[126]. Несмотря на то, что источники финансирования определены в данном случае совершенно верно

[127], создается впечатление, что Алексеев, приступая к формированию своей организации, мог достаточно свободно располагать ресурсами банков такого богатого региона, каким являлись Дон и Кубань, щедрыми пожертвованиями буржуазии и кредитами союзников. Подобное представление соответствует в целом взглядам, господствовавшим в советской историографии. В основе их лежал упрощенно-классовый подход к природе Белого движения, которое, по мысли идеологов, объективно защищало интересы буржуазии, а следовательно, хорошо ею оплачивалось.

В действительности финансирование из указанных источников в первые месяцы существования Добровольческой армии так и не приобрело организованного характера и имело вид случайных поступлений. Первые заметные средства принесла Алексееву в Новочеркасске операция, о которой вспоминал Л.В. Половцов. Наиболее состоятельные добровольцы, «не имея сами наличных денег, воспользовались своими кредитоспособными именами и выдали векселя. По учете векселей, при содействии Н.Н. Львова, в местных банках получилась сумма около 350 тысяч рублей, которые и спасли дело на некоторое время»[128]

.

Эмиссары Алексеева направлялись на поиски средств в различные города России, и в первую очередь в Москву и Петроград. В Москве сбором денег с большой энергией занималась М.А. Нестерович, однако полученные ею средства (несколько десятков тысяч рублей) вряд ли можно считать значительными. Известные промышленники и финансисты, например Н.И. Гучков и Н.А. Второв, были гораздо щедрее на обещания, чем на реальные пожертвования, и чаще от них приходилось получать отказ[129]. Впрочем, интересным представляется и взгляд одного из «жертвователей» генерала А.А. Брусилова, располагавшего значительными общественными средствами. «Ко мне без конца приезжали офицеры, сестры милосердия с рассказами и поручениями от Алексеева и других генералов. Но все это было настолько бестолково, хаотично, а иногда даже смахивало на шантаж и ловкое вымогательство, что очень скоро я стал задумываться: прав ли я, отдавая неведомым мне людям множество денег, поручаемых мне для русского дела? Доходили ли они все до Михаила Васильевича?»

[130].

Согласно денежным документам генерала Алексеева, с 17 ноября 1917 года по 9 февраля 1918 года (то есть до выступления армии в 1-й Кубанский поход) в кассу Добровольческой армии через него поступило 7 865 065 рублей. В том числе: московскими делегатами было доставлено 360 448 рублей; от представителей французской миссии в начале января получено 305 000 рублей; средства, собранные в Ростове («от деятелей»), составили 1 320 000 рублей; частные пожертвования – 1 379 617 рублей; и, наконец, самая значительная сумма поступила от правительства Донской области – 4 500 000 рублей[131]

. Эти цифры нельзя считать совершенно точными, так как часть средств поступала непосредственно Л.Г. Корнилову. Не нашла отражения в документах и описанная выше операция с векселями, выданными добровольцами.

Некоторые подробности о получении средств для нужд Добровольческой армии сообщает А.И. Деникин. Ростовская и новочеркасская буржуазия собрала по подписке более 8 млн рублей, половина из них должна была поступить в фонд Добровольческой армии, но фактически оказалось передано не более 2 млн. В то же время московские делегаты, действуя от имени остававшихся на свободе членов Временного правительства, предложили местной казенной палате «обращать 25 процентов всех областных государственных сборов на содержание борющейся против большевиков армии. После длительных переговоров с атаманом и донским правительством эта мера и была осуществлена, причем общая сумма отнесена в равных долях на нужды Добровольческой и Донской армий»[132]. Известный эмигрантский исследователь генерал Н.Н. Головин полагал, что Добровольческая армия получила от местного отделения Государственного банка и казначейства около 15 млн рублей[133]. Денежные документы генерала Алексеева подтверждают получение от войскового правительства лишь 12 млн рублей (помимо указанных 4,5 млн еще 7,5 млн армия получила уже после оставления Ростова)[134].