Добровольческая армия в «Ледяном» походе

Успешный захват Ростова повлиял на моральный дух добровольцев и поднял их престиж. Активизировалась запись в организацию новых членов, число которых уже 5 декабря превысило 1800 человек[107]. Значительно расширилась база формирования добровольческих частей. Количество офицеров, находившихся в городе в конце 1917 года, по различным оценкам составляло 15–16 тыс.

[108] С инициативой формирования офицерского отряда самообороны выступил проживавший в Ростове генерал-майор А.Н. Черепов. Как видно из воспоминаний генерала Черепова, такой отряд сразу мыслился как часть добровольческих сил, поэтому для начала его формирования требовалось разрешение М.В. Алексеева. Интересно свидетельство Черепова о встрече с Алексеевым в Новочеркасске: «Внимательно выслушав меня, он повторил слова генерала Эрдели: “Неужели в Ростове можно произвести формирование? ” После этого мы начали разговор о подробностях формирования, который закончился словами генерала Алексеева: “Если бы вы пришли ко мне семью днями раньше, я готов был поставить на всем крест. Теперь же, с Божьей помощью, начинайте…”»[109]

. Так в Ростове началось формирование нового добровольческого отряда под командованием генерала Черепова. Отряд и бюро записи добровольцев разместились в доме № 1 на Пушкинской улице в особняке Парамонова.

Со второй половины ноября в Новочеркасск начали прибывать бывшие участники корниловского выступления. Генералы-«быховцы» А.И. Деникин, А.С. Лукомский, С.Л. Марков, И.П. Романовский появились в Новочеркасске 22–23 ноября. Согласно воспоминаниям Деникина, генералы еще в Быхове были осведомлены о деятельности М.В. Алексеева на Дону[110]. О своей встрече с Алексеевым в те дни упоминает лишь Лукомский, однако, по всей видимости, она носила характер предварительного обмена мнениями, и сразу обещать свое участие в организации Лукомский не стал

[111]. Деникин же и вовсе не стал встречаться с Алексеевым, хотя возможность такую, скорее всего, имел. Очевидно, что генералы, близко стоявшие к Корнилову, имевшие уже некоторые виды на дальнейшую совместную с ним работу, вне зависимости от собственных симпатий к Алексееву, не спешили определять свое отношение к его организации до того, как это сделает сам Корнилов.

Войсковой атаман А.М. Каледин во время встречи с генералами не скрывал сложного положения на Дону и так же, как и Алексееву, посоветовал на время покинуть пределы области: «– На Дону приют вам обеспечен. Но, по правде сказать, лучше было бы вам, пока не разъяснится обстановка, переждать где-нибудь на Кавказе или в кубанских станицах…»[112]

. Предложение Каледина было для генералов, по всей вероятности, неожиданным. Большинство из них, хорошо зная бывшего командующего 8-й армией по Юго-Западному фронту, полагали себя вправе рассчитывать на другой прием. Деникин, Лукомский и Марков приняли решение уехать. Условившись, что о прибытии Корнилова им будет дано знать незамедлительно, 26 ноября они отправились через Ростов на Северный Кавказ. В Новочеркасске остались И.П. Романовский и приехавший несколько раньше И.Г. Эрдели, вступившие в «Алексеевскую организацию» и принимавшие участие в ее формировании.

Путь генерала Л.Г. Корнилова на Дон оказался куда более долгим и трудным. Текинскому полку, выступившему из Быхова 19 ноября, предстояло пройти до Новочеркасска в зимних условиях более тысячи верст, и, как показали события, он оказался к этому не готов. В пути в результате нескольких столкновений с отрядами Красной гвардии полк к 1 декабря был практически полностью рассеян. Оставив несколько десятков всадников в поселке Погар (около 150 км к юго-западу от Брянска), Корнилов в штатской одежде и с подложными документами продолжил путь по железной дороге в одиночку и таким образом 6 декабря добрался до Новочеркасска[113].

Самые первые дни пребывания Корнилова в Новочеркасске показали всем окружающим, что ожидать его плодотворного сотрудничества с Алексеевым не приходится. Хорошо известно высказывание Деникина о том, что, по мнению приближенных, после первого свидания генералы расстались «темнее тучи»[114]. Корнилов был убежден, что во главе будущей армии может стоять только один человек, а себя иначе как в роли главнокомандующего он, понятно, не видел. Алексеев, предлагавший Корнилову поделить с ним функции либо начать формирование добровольческих частей в Екатеринодаре, продемонстрировал вполне искреннее желание договориться, но Корнилов, отказавшись от предложений, выразил намерение отправиться через Поволжье в Сибирь, чтобы там возглавить борьбу с большевиками. Возможно, он так и поступил бы, но в начале декабря, после занятия Калединым Ростова, когда положение Алексеева и его организации несколько укрепилось, обстоятельства, которые могли бы повлиять на такое решение, уже не исчерпывались лишь отношениями двух генералов.