Дочь фортуны

Джереми взял под руку сестру, до сих пор не вышедшую из оцепенения, и решительно повел в карету, не давая возможности попрощаться с возлюбленным и даже собрать невеликий багаж. Джереми повез Розу в Шотландию к тетушке – в ее доме Роза должна будет оставаться, пока не появится ясность с ее положением. Если произойдет худшее из несчастий – так Джереми именовал беременность, – жизнь Розы и честь семьи будут разрушены навсегда.

– И никому об этом ни слова, даже матушке и Джону, ты поняла? – вот и все, что он сказал во время путешествия.

Роза прожила несколько недель в неизвестности, пока не стало ясно наверняка, что она не беременна. Эта новость принесла девушке громадное облегчение, как будто небо отпустило ей грехи. Роза отбыла еще три месяца наказания, проведя их за вязанием одежды для бедняков, читая и тайком делая записи – при этом не проронив ни единой слезинки. Все это время пленница раздумывала о своей судьбе, и что-то в ее голове перевернулось: когда заточение в доме тетушки завершилось, Роза была уже другим человеком. Об этой перемене знала только она сама. Роза вернулась в Лондон такой же, какой была и прежде, – улыбчивой и задумчивой любительницей пения и книг, в ней не было ни злости на Джереми, который вырвал ее из объятий любимого, ни тоски по человеку, который ее обманул, она с олимпийским спокойствием игнорировала людское злоязычие и траурные лица членов семьи. Внешне она казалась все той же, даже мать не могла обнаружить в ее безупречном поведении ни единой червоточинки, позволявшей упрекнуть дочь или поделиться советом. С другой стороны, вдова была уже не в том положении, чтобы помогать или заботиться о дочери: ее стремительно разъедал рак. Единственной переменой в поведении Розы стала новая причуда: запираться в своей комнате и часами что-то писать. Девушка исписывала тетради дюжинами: заполняла бисерным почерком, а потом запирала на замок. Поскольку Роза ни разу не пыталась отправить письмо, Джереми Соммерс, ничего на свете не боявшийся так, как позора, перестал беспокоиться насчет этой страсти к писательству и подумал, что его сестра благоразумно решила позабыть о злосчастном венском теноре. Но Роза не только его не позабыла, но с кристальной ясностью помнила каждую мелочь, каждое сказанное или нашептанное слово. Единственное, что стерлось из памяти, – это жестокий обман. Жена и дети Карла Бретцнера попросту исчезли, поскольку для них не было места на гигантской фреске ее воспоминаний о любви.

Затворничество в доме шотландской тетушки не помогло избежать скандала, но, поскольку слухи так и остались неподтвержденными, никто не осмелился бросить семье открытый вызов. Один за другим возвращались и кавалеры, прежде осаждавшие Розу, но она избавлялась ото всех под предлогом болезни матушки. «То, о чем молчат, – того как будто бы и не было», – говорил Джереми Соммерс, готовый своим молчанием похоронить все следы недавней истории. Скандальная выходка Розы повисла в лимбе вещей без имени, хотя временами брат и сестра затрагивали эту тему по касательной, что не давало угаснуть их злости и в то же время соединяло их общей тайной. И только много лет спустя, когда все это уже не имело значения, Роза отважилась пересказать свою историю Джону, перед которым всегда разыгрывала роль избалованной невинной девочки. Вскоре после смерти матери Джереми Соммерсу предложили руководить филиалом Британской компании по импорту и экспорту в Чили. Он отправился в путь вместе с сестрой, увозя запечатанную тайну на другой конец света.