Дочь фортуны

А для Элизы тем временем часы тянулись томительно медленно – ее кружил вихрь неясных чувств. Девушка не знала, день или ночь на дворе, вторник или пятница, сколько прошло времени – часы или годы – с момента, когда она встретила этого юношу. Она внезапно начинала чувствовать, что кровь закипает изнутри, а кожу обсыпает волдырями, а потом они исчезают так же неожиданно, как и появились. Элиза видела своего возлюбленного повсюду: в тенях по углам, в очертаниях облаков, в чашке чая, но особенно во снах. Девушка не знала его имени и не отваживалась спросить у Джереми Соммерса, боясь вызвать волну подозрений, поэтому проводила часы, примеряя для него подходящие имена. Элиза отчаянно нуждалась в собеседнике, чтобы рассказать о своей любви, проговорить каждую подробность той краткой встречи, поразмышлять вслух о том, что не было сказано и что следовало бы сказать, и о том, что было и так ясно благодаря брошенным взглядам, румянцу на щеках и порывам, но вокруг Элизы не было ни одного человека, заслуживающего доверия. Элиза с нетерпением дожидалась возвращения капитана Джона Соммерса, дядюшки с внешностью флибустьера, самого яркого персонажа ее детской жизни, единственного, кто мог бы понять и помочь в подобной ситуации. Девушка не сомневалась, что если бы о случившемся узнал Джереми Соммерс, он бы объявил беспощадную войну скромному служащему своей конторы, а реакцию мисс Розы она предсказать не могла. Элиза решила, что чем меньше будут знать домашние, тем больше свободы появится у нее и у ее будущего жениха. Она решительно не брала в расчет, что юноша может не ответить ей с такой же яркостью чувств, просто не допуская, что вспышка такой любви ослепила только ее. Элементарная логика и здравый смысл подсказывали, что в некоей точке города он тоже страдает от этой сладкой пытки.

Элиза пряталась ото всех и трогала свое тело в не исследованных доселе местах. Девушка закрывала глаза, и тогда его рука ласкала ее с нежностью птицы, его губы в зеркале отвечали ей на поцелуй, его тело прижималось к ней на простынях, его любовный шепот прилетал к ней вместе с ветром. Даже ее сны не ускользнули от власти Хоакина Андьеты. Он возникал в виде огромной тени и ниспадал на нее, чтобы поглотить тысячей неясных волнующих способов. Кто он: возлюбленный, демон, архангел – это было ей неведомо. Элиза не желала просыпаться и с фанатичной решимостью использовала способность, которой научилась у няни Фресии, – умение входить и выходить из сна по своему хотению. Девушка развила в себе такое мастерство, что ее иллюзорный любовник возникал во всей телесности: Элиза могла трогать его, обонять и отчетливо слышать его близкий голос. Если бы она могла спать все время, она бы вообще ни в чем не нуждалась, она могла бы вечно наслаждаться своей любовью в постели, – вот о чем думала девушка. Она бы так и умерла в горячке страсти, если бы неделю спустя Хоакин Андьета снова не появился в их доме, чтобы забрать драгоценные ящики и переправить их клиенту на север страны.

Элиза узнала о его появлении еще накануне, но это был не инстинкт и не предчувствие, как много лет спустя она даст понять Тао Цяню, пересказывая эту историю; просто за ужином Элиза слышала, как Джереми Соммерс отдает распоряжения сестре и няне Фресии.

– За грузом приедет тот же служащий, который его доставил, – походя сообщил Джереми, не подозревая, что слова его вызовут в трех женщинах ураган эмоций – в силу различных причин.

Элиза провела утро на балконе, вглядываясь в дорогу, ведущую на Серро-Алегре. Ближе к полудню она увидела повозку, запряженную шестеркой мулов; за ней следовали конные вооруженные пеоны. Девушка ощутила ледяной покой, как будто она умерла, и не обратила внимания, что мисс Роза и няня Фресия наблюдают за ней из дому.

– Я потратила столько усилий на ее обучение, и вот она влюбляется в первого встречного шалопая, который попадается на пути! – сквозь зубы процедила Роза.

Она решила сделать все возможное, чтобы предотвратить катастрофу, но не очень-то верила в успех, потому что слишком хорошо знала каменную решимость первой любви.

– Я передам груз. Скажи Элизе, пусть заходит в дом, и ни в коем случае не давай ей выйти, – распорядилась мисс Роза.

– И как мне, по-вашему, это сделать? – буркнула няня Фресия.

– Посади ее под замок, если понадобится.

– Запирайте сами, если сумеете. А меня в это дело не впутывайте, – ответила индианка и пошла прочь, шаркая сандалиями.

Не было никакой возможности помешать Элизе подойти к Хоакину Андьете. Девушка передала письмо в открытую, глядя юноше в глаза с такой яростной решимостью, что мисс Роза не осмелилась ее перехватить, а няня Фресия – заступить дорогу. И тогда женщины поняли, что эта магия гораздо сильнее, чем они представляли, что с ней не справятся ни запертые двери, ни освященные свечи.