Дочь фортуны

– Да он еще безумнее, чем нам казалось, – заключила мисс Роза с ноткой сочувствия к своему верному ухажеру.

– Людей с нетривиальными идеями в конце концов всегда принимают за сумасшедших, – вздохнула Паулина. – Вот, например, у меня есть идея, которую я хотела бы обсудить с вами, капитан Соммерс. Вы уже изучили мою «Фортуну». Сколько времени займет путешествие на полном ходу от Вальпараисо до залива Пеньяс?

– Залив Пеньяс? Это же на самом юге и даже южнее!

– Да. Южнее, чем Пуэрто-Айсен.

– И что же мне там делать, сеньора? Там ведь нет ничего, кроме островов, леса и дождя.

– Вам знакомы эти места?

– Да, но я думал, что речь идет о рейсах в Сан-Франциско…

– Попробуйте слоеные пирожки, они просто чудо, – предложила хозяйка, поглаживая собачку.

Пока Джон и Роза беседовали с Паулиной в гостиной «Английского отеля», Элиза и няня Фресия обходили район Альмендраль. В это время ученики и гости собирались на танцевальный вечер в академии, и мисс Роза в порядке исключения разрешила Элизе спуститься в город в сопровождении няни. Обычно Роза настаивала, что в академии они могут появляться только вдвоем, но учитель танцев не угощал алкогольными напитками до захода солнца, поэтому в начале вечера юные шалопаи в зал не заглядывали. Элиза решила воспользоваться редкой возможностью и, оказавшись на улице без мисс Розы, убедила индианку помочь в исполнении ее плана.

– Благослови меня, нянюшка. Я решила ехать в Калифорнию искать Хоакина, – взмолилась она.

– Ну как же ты поедешь – одна, да еще беременная! – ужаснулась няня Фресия.

– Если ты не поможешь, я все равно поеду.

– Я все расскажу мисс Розе!

– Если ты расскажешь, я себя убью. А потом буду являться к тебе каждую ночь. Вот клянусь! – пригрозила девушка с недоброй решимостью в голосе.

Накануне Элиза видела в порту группу женщин: они договаривались о посадке на корабль. Выглядели они совсем не так, как женщины, которых Элиза привыкла встречать на улице: те и зимой и летом кутались в темные покрывала, поэтому Элиза предположила, что это те самые проститутки, с которыми развлекался дядя Джон. «Это потаскухи, они дают за деньги и отправятся прямиком в ад» – так когда-то объяснила няня Фресия. А еще Элиза перехватила несколько фраз капитана, обращенных к дяде Джереми, и знала, что чилийки и перуанки отправляются в Калифорнию, чтобы заграбастать золото старателей, но девушка не понимала, каким образом они намереваются это проделать… «Если эти женщины могут путешествовать в одиночку и жить без посторонней помощи, значит и я смогу», – решила Элиза. Она шла быстро, прикрыв лицо веером и потея под декабрьским зноем; сердце ее бешено колотилось. Драгоценности из приданого лежали в маленьком бархатном кошельке. Новые туфли оказались для Элизы настоящей пыткой, корсет давил на ребра; зловоние из открытых сточных канав усиливало тошноту, но Элиза держалась прямо, как приучили ее годы хождения с книгой на голове и игры на фортепиано с металлическим прутом за спиной. Толстая няня Фресия с разбухшими венами на ногах подвывала и творила молитвы на своем языке, едва поспевая за непоседой.

– О господи, дочка, куда мы идем-то?

На это Элиза ответить не могла, потому что и сама не знала ответа. Она была уверена лишь в одном: нет смысла закладывать драгоценности, чтобы на вырученные деньги купить билет до Калифорнии, потому что дядя Джон сразу об этом узнает. Хотя корабли каждый день выходили в море дюжинами, Вальпараисо – город маленький, и все в порту знают капитана Джона Соммерса. Элиза не могла получить и удостоверение личности, не говоря уже о паспорте, потому что в эти дни консульство Соединенных Штатов в Чили было закрыто из-за несчастной любви североамериканского дипломата к одной чилийской даме. Элиза решила, что единственный способ отправиться вслед за Хоакином Андьетой в Калифорнию – это пробраться на корабль зайцем. Дядя Джон рассказывал, что порой безбилетники проникают на борт, вступив в сговор с кем-нибудь из команды. Возможно, некоторым удавалось прятаться в течение всего рейса, другие умирали, и их тела сбрасывали в море, а Джон ничего об этом не знал, но уж если капитан обнаруживал безбилетного пассажира, он с одинаковой суровостью карал и его, и всех, кто ему помогал. Дядюшка говорил, что это один из тех случаев, когда он использует непререкаемую власть капитана корабля: в открытом море нет других законов и справедливости, помимо капитанской воли.

По словам дяди Джона, о большей части незаконных перевозок договаривались в портовых тавернах. Элиза никогда не бывала в подобных местах, но сейчас увидела женщину, заходящую в ближайший шалман, и тотчас опознала в ней одну из тех, что вчера искали случая попасть на корабль. Это была молодая толстушка с черными косами за спиной, в хлопчатой юбке, расшитой блузке и с шалью на плечах. Элиза, не раздумывая, последовала за ней, а няня Фресия осталась снаружи, причитая:

– Сюда только шлюхи заходят, девочка, это же смертный грех!