Дочь фортуны

Когда Элиза толкнула дверь, ей потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте и табачному смраду пополам с запахом дрянного пива. Таверна была битком набита мужчинами; на двух вошедших женщин глядели во все глаза. В первый момент повисло выжидательное молчание, а потом их засыпали похабными шуточками и сальными комплиментами. Толстушка воинственным шагом направилась к столу в глубине зала, шлепая направо и налево по рукам, пытавшимся ее залапать, а Элиза вслепую попятилась назад, не понимая, что происходит и что ей кричат эти мужчины. Поравнявшись с дверью, она натолкнулась на очередного посетителя, входившего в таверну. Мужчина что-то выкрикнул на незнакомом языке и успел подхватить поскользнувшуюся девушку. Элиза сразу же узнала китайского повара, с которым их вчера знакомил дядя Джон.

– Тао Цянь? – спросила Элиза, радуясь, что у нее хорошая память на имена.

Китаец приветствовал ее, сложив ладони перед лицом и несколько раз поклонившись, а таверна продолжала улюлюкать. Два матроса поднялись из-за стола и, шатаясь, подошли к ним. Тао Цянь указал Элизе на дверь, и они вышли.

– Мисс Соммерс? – удивился он уже снаружи.

Элиза кивнула, но сказать ничего не успела: в дверях появились два матроса – они были пьяны и искали ссоры.

– Как ты осмелился приставать к прекрасной сеньорите, китайский говнюк? – зарычали матросы.

Тао Цянь склонил голову и повернулся, собираясь уходить, но один ухватил его за косичку и резко дернул, а второй в это время расхваливал прелести Элизы, дыша ей в лицо винным перегаром. Китаец с ловкостью кошки развернулся, принимая вызов. В руке он уже держал свой длинный нож – лезвие блестело, как зеркало под летним солнцем. Няня Фресия завопила, ловко лягнула ближайшего к ней матроса, схватила Элизу за руку и зарысила вниз по улице с проворством, изумительным для такой дородной особы. Они пробежали несколько кварталов, выбрались из зоны красных фонарей и не останавливались до самой площади Святого Августина, где индианка, сотрясаясь всем телом, рухнула на ближайшую скамейку.

– Уй, доченька! Если хозяева про такое прознают, мне конец! Пошли-ка домой сейчас же…

– Нянюшка, я еще не сделала то, зачем пришла. Я должна вернуться в таверну.

Няня Фресия скрестила руки на груди и наотрез отказалась двигаться с места, а Элиза расхаживала взад-вперед, лихорадочно пытаясь придумать хоть какой-то план. Времени оставалось мало. Мисс Роза дала предельно ясные инструкции: ровно в шесть возле танцевальной академии их заберет карета и доставит домой. «Действовать нужно быстро, второго такого шанса не будет», – твердила себе Элиза. Так обстояли дела, когда женщины вновь увидели китайского повара: тот спокойно направлялся к ним, покачиваясь на ходу и, как всегда, улыбаясь. Он проделал свой ритуал с поклонами в качестве приветствия, а затем на хорошем английском обратился к Элизе с вопросом, нуждается ли досточтимая дочь капитана Джона Соммерса в его помощи. Элиза объяснила, что она не дочь, и тут же, поддавшись приступу доверчивости или отчаяния, сообщила, что действительно нуждается в помощи, но речь идет об очень личном деле.

– О котором не следует знать капитану?

– Не следует знать никому.

Тао Цянь принес свои извинения. Он сказал, что капитан хороший человек: хотя Джон Соммерс и похитил его злокозненным образом, и забрал на свой корабль, это верно, однако хорошо с ним обращался, и Тао Цянь не собирается его предавать. Элиза, потеряв надежду, опустилась на скамью и закрыла лицо руками, а няня Фресия смотрела на обоих, не понимая ни слова по-английски, но ясно угадывая смысл. Потом она подошла к Элизе и несколько раз потянула за бархатный кошелек с драгоценностями:

– Ты думаешь, девочка, в этом мире кто-нибудь возьмется помогать бесплатно?

Элиза прекрасно ее поняла. Она вытерла слезы и указала китайцу на скамью, приглашая сесть рядом. Засунула руку в кошелек, вытащила жемчужное ожерелье, лишь накануне подаренное дядюшкой, и положила Тао Цяню на колени.

– Сможете спрятать меня на корабле? Мне нужно в Калифорнию, – выпалила Элиза.

– Зачем? Это не место для женщин, это место для разбойников.

– Я кое-что ищу.

– Золото?

– Ценнее, чем золото.

Китаец открыл рот от изумления: он никогда не видел женщину, способную на столь решительный шаг, – такие бывают только в романах, и в конце главная героиня всегда погибает.

– За такое ожерелье вы можете купить себе билет. Вам не придется путешествовать тайком, – объяснил Тао Цянь, который не хотел усложнять себе жизнь нарушением закона.

– Ни один капитан меня не возьмет, не предупредив мою семью.

Первоначальное удивление Тао Цяня превратилось в решительное недоумение: эта женщина собирается опозорить свою семью, ни больше ни меньше, и просит, чтобы он ей помог! В ее тело вселился демон, никак иначе. Элиза снова опустила руку в кошелек, вытащила золотую брошь с бирюзой и положила на ногу мужчине, рядом с ожерельем.

– Вы когда-нибудь любили другого человека больше, чем собственную жизнь, сэр? – осведомилась девушка.