Дочь короля-трубадура

Герцог, похоже, разобрался с делами в темпе вальса или чего-то более быстрого, потому что вернулся раньше, чем через неделю. Нас с Мадлен он застал в компании довольной ребятни, которая рассекала на велотележках. Кроме Эрве, ясное дело, он сладко дрых в тени розовых кустов. Мадлен же вычерчивала на листочке схему автоматического карандаша, потому что рисовать все пером не очень удобно, а грифели слишком часто ломались.

- Тебе не понравились башмачки, что я заказал? – спросил он, когда мы направились в замок.

Все замечает!

- Я не хотела надевать без вас, - опустила ресницы Мадлен.

Какой взгляд! Это что-то…

Ужинали мы впервые в общем зале, сидя рядом с герцогом. А вот потом…

В нашей спальне он первым делом подхватил Мадлен и усадил в оконной нише. Там было достаточно места, а ноги очень удобно оказалось поставить на скамью. Ричард сбросил тяжелый камзол, который ему явно мешал, нашел сундучок с башмачками, стоявший у кровати, и повернулся к нам.

И что теперь?

Он опустился на одно колено, медленно приподнял подол платья Мадлен и нижнюю рубаху, выставляя на обозрение ее аккуратно обутые ножки. Выше… еще выше… Мадлен замерла, отдаваясь знакомой игре, только свела колени. Вот показались коленки, подвязки, края чулок… Ричард хрипло выдохнул и поцеловал округлое колено. Ох… А потом дернул за ленточку, высвобождая маленькую ножку из изящного башмачка.

- Примерим?

Башмачок сел как влитой. За первым последовал второй.

- Нравится? – жарко выдохнул Ричард.

- Очень, - прошептала Мадлен. – Они такие красивые. Мне очень приятно, что их выбирали специально для меня. Ни у кого таких нет.

Он самодовольно улыбнулся и занялся шнуровкой корсета. Сдвинул с плеч платье и рубаху, освобождая грудь.

Мадлен тихонько постанывала от удовольствия, извиваясь под поцелуями. Она не могла поднять рук, которые сдерживало платье. В этой беспомощности были свое особое очарование и острота.

Ричард на несколько мгновений отстранился, любуясь, а потом не удержался, вытащил свою добычу из ниши и перенес на кровать. Я уже тоже мало что соображала, но отметила, что под напором не устояли только платье и нижняя рубаха. Потом в сторону полетели трусики. А вот чулки и башмачки остались на месте.

- Хочешь? – выдохнул он прямо в губы Мадлен.

- А-ах…

А все-таки интересно, это его личный бзик, или это мы его испортить успели?

- Перебирайся ко мне, - сказал он потом, - эта комната будет твоей, пусть тут остаются твои книги и прочее. Но ночевать ты будешь со мной.

- Разве я не уеду? – тихо спросила Мадлен.

Он немного помолчал.

- Хочешь уехать?

- Нет. Но ведь вы сами…

Он хмыкнул.

- Куда ты теперь денешься. А я тебя не отпущу, бабочка. И называй меня Дикон.

Она подняла голову.

- Вы, англичане, очень странные, - задумчиво проговорила Мадлен, - я не понимаю.

- И чего же? – Ричард провел кончиком пальца по ее губам.

- Если по-английски Ричард, то по-французски Ришар, - начала объяснять Мадлен, - а близкие люди могут звать Риш. Это понятно. А как из Ричарда Дикон получается?

Он рассмеялся.

- Никогда об этом не думал! Но не вздумай звать меня на французский манер. Мне это не нравится.

- Хорошо, - пожала плечами Мадлен, - но я не англичанка. А почему я бабочка?

- Потому что красивая, нежная, - ответил Ричард, - кажется, что сожми тебя посильнее, и ты сломаешься, как крылья у бабочки. Но я не буду тебя ломать. И другим в обиду не дам.

Мадлен смущенно и лукаво улыбнулась.

- Можно спросить? Про леди Энн?

- Она будет жить с моей матерью, - ответил он, - они хорошо ладят.

- Это хорошо, - кивнула Мадлен, - миледи о ней позаботится.

- Странно, - заметил Ричард, - она тебя терпеть не может. Интересно, за что.

- Не знаю, - ответила Мадлен, - может, Эдвард наговорил чего. Я в замке редко бывала, мне от наставника домик остался, там хорошо было.

- В домике лучше, чем в замке? – удивился Ричард.

- Это же мой домик, - пояснила Мадлен, - а это важно. Я там была хозяйкой. А в замке мачеха… Она не злая, нет, но ей было неприятно меня видеть.

- А твой отец? – он явно расспрашивал из-за реального интереса.

- У отца много дел, - бесхитростно ответила Мадлен, - двор, зверинец, сады, праздники. Ему не до меня.

Ричард, похоже, сдержался от высказывания в адрес Рене. Ну да, две дочки в Англии с концами пропали, а он хоть бы хны.

- Анжу наследует кузен, - тихо сказала Мадлен, - и люди поговаривают, что он может и не дождаться смерти моего отца, а просто его выгнать. У отца мало денег.

- Кузен – это король Франции? – уточнил Ричард. – Я помню, что ты сказала про короля Генри, что его отец зря женился на дочери безумца. Но ведь и король Луи – внук сумасшедшего.

- Он странный, - поежилась Мадлен, - никого не любит. Вообще никого. И не знает жалости и сострадания. Спаси Господь того, кто будет вынужден просить у него заступничества.

Ричард привлек ее к себе.

- А говоришь, что англичане странные, - усмехнулся он, - так что придется тебе оставаться со мной.

- Хорошо, - согласилась Мадлен, сворачиваясь калачиком, - вы… ты меня не обижаешь, не отбираешь мои книги и вещи. И о детях заботишься. И не обманываешь.

Ричард тихо рассмеялся.