Дочь ведьмы

Элайза заметила, как Лили похудела по сравнению с прошлым разом. Болячки и уродливые воспаления на коже и в самом деле пошли на убыль, но теперь девушка, казалось, совсем лишилась сил. Элайза улыбнулась ей и похлопала по плечу.

– Не волнуйся, – заверила она. – Я тебе кое-что дам.

Она подошла к шкафу и вынула из кармана большой ключ. Отперла замок, открыла дверцу и взглянула на ряды банок. Она понимала, что, по правде говоря, мало чем может помочь Лили. Ей слишком хорошо было знакомо безжалостное развитие сифилиса, и она с болью осознавала, как ограничены ее возможности в его лечении. Все, что она могла сделать, – это облегчить симптомы. Ей было ясно, что Лили вошла в печальную стадию болезни. Дальнейший ход событий не был жестко определен, но серьезные различия встречались редко. Девушка пока что избежала самых очевидных повреждений, часто поражавших лицо, и лишь поэтому могла продолжать работать. Элайза объяснила ей заразную природу заболевания и предупредила, что она не должна передавать ее клиентам, а значит, и своим подругам. Но она понимала, что у девушки нет другого источника средств к существованию. Перед нею открывалась мрачная перспектива бреда, безумия и мучительной смерти. Когда придет время, Элайза сделает все, чтобы обеспечить несчастному созданию место в одном из наиболее терпимых учреждений. Она протянула Лили две бутылочки.

– Это новая порция того лекарства, что ты уже принимала, – сказала она, – а это настойка, чтобы придать тебе сил. Принимай ее осторожно, Лили. Слишком большая доза окажет обратное действие.

– Спасибо, доктор. Добрая вы душа.

В такие минуты, сталкиваясь с вызывающим жалость страданием, Элайза чувствовала соблазн использовать более сильные стороны своего мастерства. Она знала, что ее способности ведьмы вполне позволяют остановить неумолимое продвижение болезни. Вылечить девушку полностью она не в силах, но избавить ее от проклятия болезни и жалкого краткого будущего можно. Но Элайза давно дала себе обещание. Обещание, которое, она была в этом уверена, единственно и делало ее недосягаемой для Гидеона, поскольку призвать эту мощь значило бы в итоге призвать и его. Обещание, позволявшее ей жить той одинокой жизнью, которая ей досталась в наследство. Она не станет прибегать к темным искусствам. Никогда. Будет использовать только таланты целительницы, навыки и средства, которым обучила ее мать. Больше ничего. Даже сейчас. Даже ради бедняжки Лили.

Быстрые шаги в прихожей возвестили приход новой пациентки. Гибкая фигурка в яркой одежде, шляпка дерзко сдвинута набекрень, лицо озарено улыбкой.

– Говорят, тут есть доктор, который меня посмотрит без денег. Это правда? – спросила она, входя в комнату.

Элайза хотела ответить, но захлестнувшее ее дурное предчувствие не дало говорить. На нее нахлынул такой страх, что на мгновение она лишилась дара речи. Что-то было в девушке, стоявшей перед ней, она была как-то связана с чудовищным насилием. Перед внутренним взором Элайзы на мгновение встал образ: эта девушка лежит, залитая свежей кровью, ее тело страшно изуродовано. Выпотрошено. Элайза закрыла глаза и прогнала прочь ужасающую картину. Потом взяла себя в руки и подошла к столу, чтобы открыть журнал.

– Вас верно известили, – ответила она, беря перо. – Я приму вас, как только закончу с Лили. Назовете свое имя?

– Мэри, – ответила девушка. – Меня зовут Мэри Джейн Келли.

2