Дочери лорда Окбурна

– Ах! То-то и оно. Он говорит, что нет, что из его рук вышло лекарство хорошее, чистое. Но, как я и вдова Гульд заметили ему, если он приготовил хорошее лекарство, кто же мог отравить его?

– Что сделали доктору?

– Ничего. Было возбуждено следствие. Я поневоле хорошо помню подробности, ибо была тоже призвана. Но судья и следователь нашли, что доктор не ввел в лекарство яд, как он и сам утверждал с самого начала.

– Но, в таком случае, кто же сделал это?

– Этого я не в состоянии сказать вам, – ответила мистрис Пеперфли. – Все что я знаю, это то, что не я это сделала.

– И все это не произвело никакого шума? – Продолжала незнакомка, вытирая пот со лба.

– О, сильный шум, но напрасно. Действия полиции были очень ограничены, потому что она не знала, ни откуда эта дама, ни даже ее имени. Кроме того, с тех пор ни один человек не осведомился об ней.

– Какой доктор лечил ее? – Спросила вдруг незнакомка.

– Мистер Стефен Грей. Можно даже сказать, что около нее было два доктора; он и мистер Карлтон, но мистер Карлтон видел ее только один или два раза. Его не было в городе; ее все время лечил мистер Стефен Грей; это он послал микстуру.

– Пользуется ли он хорошей репутацией?

Тетушка Пеперфли сделала большие глаза.

– Кто? Мистер Стефен Грей? Да, сударыня, нет в целом мире человека, который бы пользовался лучшей репутацией, как доктор и как человек. Исключая эту ошибку, если только он сделал ее, о нем не говорили ничего худого ни раньше, ни после. Он уехал от нас, чтобы поселиться в Лондоне, где очень быстро пошел в гору. Я знаю, что он отдал бы правую руку, чтобы открыть истину в этом таинственном деле.

– Молодой ли это человек, холостой?

– Разве мы молоды и незамужни? – Возразила тетушка Пеперфли, которую рассердила несообразность этого вопроса. – Он! Да он женился, по крайней мере, двадцать пять лет тому назад и будет, примерно наших лет. Смотрите вот кладбище, на котором она похоронена…

Тетушка Пеперфли указала рукой на другой конец улицы, в которую они въехали.

И незнакомка, желая поскорее увидеть кладбище, ударилась головой об одну из перекладин омнибуса, который въехал как раз во двор гостиницы «Красный лев».

Глава X

Казино выглядело просто волшебно: все залы блестели множеством огней, цветами, зеркалами, статуями; открытые окна, выходившие в сад, позволяли душистому ночному воздуху проникать в залы. В галереях масса народу, шум, жар, веселье – здесь спокойствие и тишина заснувшей природы.

Это праздник, данный с благотворительной целью самыми высокими гостями Сифорда. В главе подписного листа высокопочтенная графиня Окбурн с генерал-лейтенантом и мистрис Воган.

Семейства Воган и Окбурн начали сближаться. Старший сын генерала недавно приехал в Сифорд и вспомнил, что он когда-то был представлен графу Окбурну. Леди Грей и мистрис Воган сблизились; это конечно была дружба, заводимая на водах, исчезающая, как только друзья разъедутся. Люси Шесней и Елена встречались таким образом очень часто и, говоря правду, очень ревновали друг друга.

Люси не пропускала ни слова из рассказов и слухов о любви Фредерика и Елены Воган, а раз внимание ее было возбуждено, она во всем искала оправдания этих слухов.

Что Фредерик был яблоком раздора между сифордскими молодыми девушками, в этом не было никакого сомнения; большую часть своего времени он проводил с ними, не придавая этому однако никакого значения. Зато они искали его и, если не могли встречаться часто устраивали различного рода гулянья, чтобы чаще и дольше быть в его обществе.

Бродил ли он утром на берегу, при катании ли после обеда верхом или в карете, на вечерних ли собраниях в казино, там, где был он, всегда присутствовали некоторые из них и непременно Елена Воган.

Не думайте, чтобы это ему не нравилось; нет, хотя инициатива исходила от них, он не менее другого поддавался их чарам.

Люси видела все, она сильно страдала, хотя ревность рисовала ей обстоятельства в гораздо худшем свете, чем было на самом деле.

Но ведь он еще не объяснился ей, не открыл ей, что любит; значит она, могла думать, что он и не любит ее совсем, что это сладкое убеждение, столько времени лелеянное в ее сердце, было только химерой. Тогда краска стыда покрывала все ее лицо.

Сам Фредерик своим поведением подавал ей повод к подтверждению этих мыслей.

Отношение Люси к нему на самом деле до того изменилось, что он, в свою очередь, в своем озлоблении дошел до того, что стал избегать ее.

А впрочем, кто знает? Сердце человеческое отличается иногда инстинктивной ловкостью – очень может быть, что все свидания с этим сонмом молодых девушек, его склонность к ним, если так можно назвать эти отношения, имели целью своей получить Люси и заставить ее покориться.

Среди всех этих мелких обстоятельств леди Окбурн вдруг поняла всю суть дела.

Неожиданно для себя самой, глаза ее открылись вдруг и она увидела любовь Люси к Фредерику; она не сомневалась, что Фредерик любит ее, и что дело серьезно. Она вспомнила тогда их прежнюю дружбу и свидания, при которых Фредерик мог дать понять Люси о своей привязанности.