Доказательство и вера. Философия и религия с XVII века до наших дней

Так же, как Хайдеггер и Г адамер, Рикёр подходит к интерпретации не с точки зрения психологического самосознания, а с учетом исторического горизонта конечного бытия-в-мире. Но если Хайдеггер выбирает «короткий путь» к Бытию, в котором интерпретация достигает предела, Рикёр и Г адамер делают выбор в пользу «длинного пути», исследуя различные неизбежные окольные дороги, по которым интерпретация проходит в языке, мифе, идеологии, бессознательном и так далее, прежде чем достигает последнего предела в Бытии. Конечный проект человека на самом деле является бытием-к-смерти, фундаментальная встреча которого с «ничто» приводит к вопрошанию Бытия. Но между рождением и смертью человеческое понимание должно пересечь ряд герменевтических полей, в которых смысл рассеян, спрятан, скрыт, удержан или отсрочен[781]

.

Из-за глубокого интереса Рикёра к различным уровням смысла, составляющим нашу жизнь, и стремлению их понять, его философия резко отличается от редукционистского научного натурализма. Он сетует на нигилизм, в котором видит следствие научно-технической идеологии:

Этот феномен – нигилизм. И сциентистская иллюзия, и сжимание священного до одной только видимости проистекают из забвения нами своих корней. Двумя разными, но сходными путями пустыня становится все шире. И как раз сейчас, вопреки научнотехнической идеологии, она же идеология военно-промышленная, мы обнаруживаем, что без священного человек попросту невозможен[782]

.

Один из способов понять, насколько Рикёр был поглощен значимыми религиозными нарративами, – рассмотреть его в сопоставлении с алжирско-французским философом Жаком Деррида (1930–2004).

В 1960-х гг. Деррида ввел практику деконструкции. Деконструкция института, текста, религии или общества – это их критический разбор изнутри, вскрывающий внутренние противоречия и неустойчивость и тем самым опровергающий представление о том, что за ними стоит ясный, основной, фиксированный смысл. В своих ранних работах Деррида утверждал, что платоновские понятия предмета, субстанции, существования и сущности являются не настоящими, фундаментальными элементами реальности, а всего лишь иллюзиями. Даже «платонизм» как философская система обладает иллюзорными, абстрактными чертами; если и можно как-то говорить о «платонизме», то это противоречит платоновскому тексту: