Долг – Отечеству, честь – никому…

Представим, что князь Меншиков сделал всё по уму. Например, опираясь на данные дозорной службы (а она на Черноморском флоте была организована блестяще!), приказал соорудить в районе Евпатории хороший укрепрайон. Да у Керчи; а ещё – у Камышовой, Казачьей и Балаклавской бухт, которые, к слову, можно было запереть намертво: не цепями, так – минами! (Про Севастополь и говорить нечего.) Вот тогда-то, кто знает, может, и удалось бы избежать столь чудовищной трагедии.

А переиграть противника имелись все предпосылки. Начну с того, что обороняться всегда легче, чем наступать. Аксиома. Соотношение потерь наступающих и обороняющихся в среднем два к одному, пусть и с разносом в ту или иную сторону. И это – тоже аксиома. Когда же речь идёт о десантировании с моря, тут соотношение может увеличиться в разы, и опять же не в пользу наступающих.

В знаменитой высадке союзников в Нормандии в июне 1944 года[83] данное соотношение составило приблизительно три к одному в пользу обороняющихся. И это при том, что коалиция формировалась аж тринадцатью странами, включая новозеландцев, греков и даже поляков – тех самых, кто в начале войны первым поднял лапки, едва не коснувшись Луны. Берег, ощетинившийся тысячами фрицевских «косторезов» (пулемётов MG-42), обороняли аж два генерал-фельдмаршала – фон Рундштедт и «лис пустыни» Эрвин Роммель. Но даже им не удалось удержать прибрежную полосу. Союзникам большой кровью (общие потери составили почти 10 тысяч человек) удалось создать трёхкилометровый плацдарм, и лишь после этого развернуть наступление. Потеряв менее четырёх тысяч, гитлеровцы были вынуждены отступить. Вот что значит высадка с моря.

В 1854 году всё было не так. Хотя десантировались всё те же британцы. Что из себя представляло это воинство, мы уже говорили. В отличие от русского главнокомандующего, который не сомневался в месте предполагаемой высадки неприятеля, он, этот самый неприятель, по сути, двигался наобум,

не ведая, что его там, на крымском берегу, ожидает: может, ряды орудийных батарей; а может, колонны быстроходных фрегатов, готовых по первому же приказу ринуться в смертный бой. Ничего этого противник не знал. А потому боялся. Оттого-то вся высадка напоминала своего рода рискованную авантюру.

Предполагалось одновременно высадить до 30 тысяч человек! Вслед за ними – несколько артиллерийских батарей, ящики с пушечными ядрами. Да ещё – тысячи лошадей… Но сначала всё это следовало доставить к берегу. На дворе – начало осени; погода, хоть и ласковая, но море сердитое, того гляди, разбушуется… Самая неспокойная волна – аккурат у западного побережья Крыма.

В первых числах сентября Чёрное море пересекает грозная армада из 350 кораблей, на борту которых 28 тысяч французов, чуть меньше англичан (24 000) и 8 тысяч турок. Лошадей – почти 3 тысячи. Прикрывают армаду 12 английских линейных кораблей и столько же фрегатов. Но это ничего не значит, ибо эти самые линейные корабли переполнены настолько, что, попадись навстречу русская эскадра – и впору кричать караул! Мало того, что команды переполнены чуть ли не вдвое, но опаснее другое: на каждом борту до двух тысяч десантников. Ничего удивительного, что ход линейных кораблей ничем не напоминает ход боевых судов, готовых отбить любую атаку; «беременные аллигаторы» – вот это подошло бы больше.

Первая французская колонна из 14 парусных судов покинул варнинский рейд уже 5 сентября и трое суток проболтался в открытом море, причём без всякого конвоя. Подходи – и бей! Но наши боевые фрегаты, увлечённые общим «оборонительным ужасом», навеянным князем Меншиковым, вжались в родной берег и готовились ко всему (даже к собственному затоплению!), но только не к отчаянному отражению агрессии в открытом море.

Соединившись у Змеиного острова (в 35 км от устья Дуная), союзники ещё успели повздорить друг с другом по вопросу общего управления, а также относительно места высадки (французы ратовали за другое – у Феодосии, к западу от Керчи). В результате, объединённые силы возглавил лорд Реглан, а место высадки было определено в районе Евпатории. 10-го числа союзники проводят очередную рекогносцировку западного побережья полуострова, причём как-то неуклюже, большой комиссией, которая проявляет признаки неуверенности. А переполненные людьми, лошадьми и орудиями корабли по-прежнему болтаются в открытом море. Повторюсь: подходи – и бей!

Впрочем, бить врага можно было не только в открытом море, но и… Мы с вами совсем забыли о Варнинском заливе. Весной 1854 года порт Варны переполнен! Чего и кого там только нет: тяжёлые транспорты, юркие катера, баржи, фелюги и, конечно, боевые корабли, которые переполнены и (внимание!) находятся если и не в беспомощном состоянии, то, по крайней мере, в состоянии некой прострации. Ибо заняты разгрузкой и погрузкой – личного состава, вооружения, припасов и т. п. Никому и в голову не приходит, что кто-то осмелится напасть на этот «Балканский Вавилон», атаковав неслыханную армаду кораблей.