Долгая дорога на Север

Парень делал по несколько десятков шагов, боязливо осматривался по сторонам, и только после продолжал движение, раз за разом повторяя одну и ту же процедуру. То, что он согласился на предложение о встрече давно уже казалось Михею глупостью и даже сумасшествием, но выбора у него не было. Обещал — выполняй, тем более, что люди, с которыми он связался, могли бы насторожиться.

Часа через пол юноша оставил позади последнюю жилую избу и выбрался в поля, окружавшие село. За его спиной возвышалась Девятая Башня, подмигивающая огнями с последних этажей, а главное — рядом с ней, буквально в нескольких сот метрах остались родной дом и отец с матерью, даже не подозревающие о том, куда запропастился сын.

Внезапно, переживания о родителях оказались прерваны. Сделав очередной шаг, Михей едва не вскрикнул и даже зажал рукой рот. Прямо в метре от него, между не собранных еще злаковых, поднялся черный мужской силуэт, закутанный в черный же плащ. Он молча зыркнул юноше за спину и, удовлетворенно кивнув, махнул тому следовать за собой, после чего они тихо прошли сквозь поле к ближайшему перелеску. Все это время юноша и его спутник не проронили ни слова, и только когда следы поселения остались позади, провожатый наконец заговорил.

— Все-таки пришел. Похвально. Будешь говорить с главным, но смотри, не ляпни какой-нибудь глупости. Я за тебя поручился. Оплошаешь — обоим конец. Понял?

— Да… — голос Михея дрогнул.

Он знал Луку с детства. Вместе гуляли, шкодничали по соседским огородам и лазали в курятники. Вот только, затем между ними случилось, что называется взросление. Михей начал прислушиваться к словам родителей, планировать дальнейшую жизнь и присматриваться к деревенским девушкам, а Лука продолжил развивать то, что умел еще в пацанах: залезать в труднодоступные места, красть и убегать от ярости пострадавших. И если раньше это происходило из интереса и вызова, то теперь он научился считать выгоду. Естественно, финансовую.

Так продолжалось какое-то время и вот, примерно с год назад, друг детства внезапно испарился. Местные поговаривали, что он вступил в банду. Михей старался об этом не думать, но в глубине души прекрасно все понимал, и появление Луки неделю назад не стало для него сюрпризом.

Бывший друг залез по-обыкновению через окно. Уселся на подоконник и принялся раскуривать узкую трубку с металлической чашей. Говорил он легко, как будто не пропадал, и они не виделись все-то неделю. Рассказывал о вольготной жизни, пирушках и веселье. Звал с собой и сулил несметные богатства. Михей прекрасно понимал к чему клонит старый товарищ, но вместо того, чтобы отказать, дал согласие на встречу с их главным. Зачем он это сделал — было для него загадкой, и только теперь, когда он рассматривал закутанную в плащ спину товарища, юноша осознал, что всего лишь хотел помочь. Вывести обратно «на свет», хоть Луке этого, возможно, не требовалось.

— Слушай… Я хотел говорить.

— А? Чего еще? Осталось недолго.

— Постой. Смотри какая луна, — Михей указал на небо, и там, действительно, красовалось идеально чистое желтоватое блюдце ночного светила.

— Да… — Лука внезапно замер и запрокинул голову.

— А помнишь, как мы залезли в пещеру на севере и заблудились? — осторожно продолжил юноша.

— Еще бы! Страху-то было… Проплутали с полночи и выбрались совсем не там, откуда зашли. На самой вершине холма.

— Луна была точно такой же.

— Да… — Лука словно очухался. — И чего ты мне это рассказываешь? А?

— Просто.

Провожатый стремительно приблизился к другу и вытянул голову, стараясь заглянуть ему в лицо.

— О… Решил поучить жизни? Вернуть заблудшего отрока обратно? Так? Хе-хе, а мне там делать нечего. Матушка погибла, рожая сестренку, а отец совсем спился. Идти к нему? Нет уж, спасибо. Давай за мной. Главный не любит ждать.

— А какой он из себя, ваш главный? — неловко спросил Михей, ругая себя за наивность и шагая за другом.

— Ну… — Лука задумался, подбирая нужные слова. — Сильный. Властный, умеет командовать. Спорить с таким не хочется. А еще… хм… странный. Как будто не от мира сего. Деньги его почти не интересуют, девки тоже. Вечно о чем-то думает, хмурится, но нам ничего не говорит.

Провожатый пожал плечами и двусмысленно развел руками в стороны. Впереди, среди редких деревьев мелькнул красный огонек, а еще через пару минут запахло костром и чем-то жаренным. Людские голоса почти не различались. Общались тихо, едва ли не шепотом. Бывшие друзья наконец-то увидели сидящих на поваленном стволе разбойников. Они лениво подняли головы и замолкли. Главного Михей определил сразу.

Им был обычный, почти ничем не примечательный мужчина с неряшливо свисающими на лоб и виски волосами цвета грязи, растрепанной недлинной бородкой и изрезанными шрамами руками. Белесые затянувшиеся разрезы покрывали, казалось, каждый сантиметр, а коричневая безрукавка как специально выставляла их на обозрение.