Долина папоротников

И она не ошиблась: из тридцати приглашенных близко знакомы ей были лишь Мильтоны да семейство пастора Ридинга, отца и тетку Клотильду в расчет она, конечно же, не брала. Казалось, все так и было рассчитано, чтобы доставить ей, нежеланной невестке, наибольшее неудобство. К счастью, хотя бы места им достались подле мистера Аддингтона-старшего, а тот, в отличие от супруги, Лиззи очень понравился: любитель хорошей шутки и вдумчивый собеседник, он не смотрел на нее свысока, не укорял в соблазнении сына, как то дала понять ей суровая свекровь, не делал вид, словно ее и вовсе на свете не существует.

 – Попробуйте цыпленка, – шепнул он невестке при третьей перемене блюд, когда и две первых прошли мимо нее неоцененными: взвинченные нервы едва ли способствовали аппетиту. Она с трудом проглотила немного миндального супа, да и то лишь потому, что хозяйка превозносила мастерство привезенного из столицы повара. Величала его на французский манер soupe à la reine, как бы отмечая свой статус в иерархии местного общества.

 – Благодарю, я больше не голодна.

Аддингтон, сидевший по правую руку, произнес:

 – Возможно, вы хотели бы удалиться к себе? Гости поймут ваше желание: день выдался волнительным. Вполне понятно, что вы утомлены...

У девушки дрогнуло сердце, пульс зачастил с бешеной силой. Она и желала, и боялась остаться одна в своей комнате, в ожидании визита супруга... Однако хозяйка завела очередной разговор о лондонских вечерах и тамошних барышнях, столь успешных в занятиях музыке и танцам (в отличие от нее, Лиззи, как бы звучало подтекстом), что слушать далее казалось выше ее сил.

 – Я в самом деле немного утомлена и была бы рада уйти в свою комнату, – сказала Элизабет. – Однако вежливо ли оставить гостей?

Свекор похлопал ее по руке.

 – В такой день, как этот, любой ваш каприз не может посчитаться чрезмерным, – произнес он и поглядел на сына. – Позаботься о супруге, мой мальчик. Она действительно выглядит утомленной...

Вслед за этими словами ее муж поднялся и попросил гостей праздновать дальше, не обращая внимания на их уход. Те закивали, демонстрируя понимающие улыбки, шепотки шлейфом потянулись до самого порога. Лиззи выдохнула, едва дверь захлопнулась за ними.

 – Благодарю за понимание, – сказала она, и Аддингтон улыбнулся:

 – Пустое, миссис Аддингтон, вы – моя супруга, и мне законом предписано печься о вас.

Элизабет исподволь глянула на него: что это, констатация факта или ирония? Понять было невозможно. Она в принципе не умела понять этого мужчины: что двигало им, что за страсти таились за его безупречной внешностью светского денди, эпатирующего одним своим видом.

К тому же обращение «миссис Аддингтон», все еще непривычное слуху, поразило ее своим звучанием: мис-сис Ад-динг-тон... Ад-динг-тон... Она повторила его несколько раз, поднимаясь по лестнице в сопровождении мужа.

 – Оставлю вас на время, – сказал он ей на пороге комнаты и удалился по коридору.

Ни жива ни мертва девушка приникла к запертой за собой двери, повторила вслух:

 – Миссис Аддингтон... Ты теперь миссис Аддингтон, и этот мужчина твой муж. В горе и радости... до скончания дней.

Горло сдавило болезненным спазмом, слезы выступили на глазах. Как и сотню раз до этого... Лиззи сдержала их усилием воли, как раз вовремя, чтобы новая горничная не заметила ее печали: коротко постучав, Джейн вошла в комнату и предложила свои услуги по подготовке ко сну.

Она разоблачила ее и тщательно расчесала распущенные волосы хозяйки. Ее непривычная в сравнении с Кэтти молчаливость не отвлекала Лиззи от собственных мыслей, и в этом был свой недостаток. Лиззи хотелось, чтобы ее отвлекли! Хоть чем, пусть даже разговором об оборотнях... Все лучше встречи наедине с собственным мужем.

Девушка почти было открыла рот для вопроса, когда горничная произнесла:

 – У вас красивые волосы, мэм. Уверена, они понравятся вашему мужу! – Лиззи смутилась, не зная, что и ответить, однако девушка продолжала: – Говаривают, если чесать волосы перед сном, вам непременно приснится кошмар, а поутру проснетесь словно не спавши. Но вам-то бояться нечего, – заключила она, откладывая щетку на туалетный столик, – подле мистера Аддингтона кошмарам нет места.

И, осведомившись, нуждается ли хозяйка еще в чем-то, удалилась, отпущенная кивком головы. Оставшись одна, Лиззи заметила графин с водой и сладкие булочки под красивой салфеткой... Неужели кто-то почел ее голодной после столь обильного застолья?

В этот момент в соседней комнате, смежной ее, раздались мужские голоса – Аддингтона и его камердинера, поняла Лиззи, – в ужасе она бросилась под одеяло и натянуло его до самого подбородка.

Так и лежала, пока ручка соединяющей комнату двери не провернулась и не впустила в комнату ее мужа. Он был без фрака и шейного платка, жилет тоже отсутствовал – Лиззи впервые видела его таким, даже засмотрелась.

 – Как вы себя чувствуете? – осведомился он, замерев подле кровати. – За столом вы были белее белого. Признаться, я испугался за вас...

Лиззи пискнула:

 – Все хорошо, благодарю за заботу.