Дом грозы

– Я не доверяю сонным принцессам. – Она говорит таким непрошибаемо ледяным тоном, что хочется схватить ее за плечи и хорошенько потрясти – вдруг посыпется иней и она начнет оттаивать.

Фандер понимает, что между ними пропасть. Он сам ее увеличивал с каждым годом, но теперь это становится болезненно ощутимо и кажется большой ошибкой, которую невозможно исправить.

Очевидно, что она воротит нос и терпит. Терпит его. Старается отвернуться при первой возможности. Отстраниться – чем дальше, тем лучше. Открывает окно в машине, хоть в ней вовсе не жарко, лишь бы не вдыхать его запах, не дышать одним с ним воздухом.

– Ты знаешь, что болтаешь во сне? – сообщает Нимея.

Видимо, монотонность дороги вгоняет в тоску и скуку даже молчаливую Ноку, раз она решает обсудить с Фандером его сны. Выражение ее лица становится еще более холодным, будто это не просто разговор, а попытка вскрыть старую рану и поковыряться в ней палкой.

– Да, считай, что это посттравматический синдром, – ворчит он, отвернувшись.

Фандер уж точно не намерен обсуждать с Нокой ее долбанутую подружку-сирену.

– Кхм… Это какие такие травмы ты получил, зай? – скалится она. На губах расцветает наигранно милая, мстительная улыбка.

– По-твоему, в войне пострадали только иные, которых теперь весь мир жалеет? – Фандер улыбается так же «мило» и тут же выставляет вперед руки, чтобы не улететь в лобовое, потому что машина тормозит, ее закручивает и разворачивает на сто восемьдесят градусов.

Кажется, только что все было хорошо – и вдруг стало критически плохо. Нока тяжело дышит сквозь приоткрытые губы, нервно сглатывает. Ее ногти царапают оплетку руля.

– Ты что… сейчас сравнил… свою боль… с моей?

Нимея медленно поворачивает голову, и Фандер впервые видит в ее взгляде абсолютную, каленую, как железо, чистую ненависть. До него мигом доходит, что до этого момента она держала себя в руках лучше, чем он думал.

О, она очень старалась.

– А что, – осторожно произносит Фандер с полуулыбкой отчаянного самоубийцы. – Боль разных людей вообще можно сравнить?

Он намеренно подписывает себе приговор, потому что заслужил, и ему до дрожи нравится результат.

– Помнишь, как Брайт Масон швырнула тебя о землю? – почти спокойно произносит Нока. – Со всей силы приложила.

Улыбка Фандера становится нарочито понимающей, он хорошо помнит этот «прекрасный» день.

– Я больше всего на свете жалею, что ты тогда не сдох, Фандер Хардин. – Ее голос звенит, как всегда, выделяется злая «р-р». – Ты же тогда в первый и последний раз был при смерти, да? Ну если не считать того, как мы закопали тебя в землю. Какого черта ты улыбаешься?

– Хочешь, заплачу? – Он откидывается на подголовник и говорит с Нимеей так проникновенно, будто предлагает услугу, как старый добрый друг.

Ее зрачки сужаются, с лица сходит краска, и на бледной коже ярче выделяются брови, глаза и губы. Фандеру кажется, что даже ее волосы возмущенно вздыбились, но их удерживают косы. Нока определенно готова убивать.

– Ну, давай, расскажи мне о своей боли, Хардин! Давай поговорим! – рычит она и упирается в его колени, подтягивается, нависая сверху, так что их носы соприкасаются.

Он пропустил момент, когда Нока отстегнула ремень безопасности. Ее ногти заостряются и впиваются в его бедра, прорвав грубую ткань штанов. В местах царапин выступает кровь, и это весьма неприятно, но, так и быть, терпимо.

– Что такое? Расскажи, как ты страдал! Поделись, может, кошмары пройдут! – Она шепчет это горячо, словно любовнику, но глаза полны неприязни. – Что скажешь? Что страдал в тюрьме? А может, когда шлялся со своей шайкой по Бовале? О-о-о, наверное, когда прогонял нас из своих домов? – Ее голос надрывается, словно она сейчас расплачется.

Улыбка Фандера, приклеенная к губам, становится все шире и шире.

– Слишком много вопросов, Нока. Может, начнем сразу с претензий? Зачем тебе мои оправдания? Расскажи, кого ты потеряла? По моей вине, я прав? Я сделал тебе больно? Выговорись уже.

Его бровь ползет вверх, в глазах появляется необъяснимый тревожный призрак, отчего Нока вдруг взвизгивает и распахивает дверь машины, чтобы сбежать.

Через пару секунд она исчезает из виду, уже обратившись волчицей, а Фандер спокойно перепарковывает машину на обочину и ждет.

Она вернется. Они слишком близки с Энграмом, чтобы Нока ушла надолго. Просто, должно быть, она испугалась, что прикончит его, если останется.

С этой мыслью он утыкается лбом в руль и перебирает в памяти все разрушенные им дома.

Человек, который не заслужил свободы

Нимея Нока

Я его ненавижу. Ненавижу. Какое громкое идиотское слово. Фу. Я терпеть его не могу. Терпеть не могу.