Дом грозы

Он кивает, а Нимея быстро уходит, оглянувшись напоследок. Нока не может понять, почему так торопится, но ей кажется, что это необходимо. Все хладнокровие куда-то испарилось, стоило увидеть, как Фандер Хардин падает перед группой разбойников. Почему-то она была уверена, что такого не произойдет. Она привыкла видеть траминерцев на месте злодеев, привыкла, что, даже будучи слабыми, они из последних сил держат лицо и не соглашаются на поражение. Он подставился. Не попытался сбежать. Шансов было немного, но он же мог попробовать. Позвать на помощь, как она ему велела.

Почему он не позвал?

Неужели так сильно не хотел помощи от фольетинки? Но Хардин как будто смирился. Он совершенно разбитый и раскаявшийся, ненавидящий себя. Она была уверена, что это не более чем притворство, но вдруг с шокирующей ясностью понимает, как сильно ошибалась.

– Придурок, – бормочет Нимея себе под нос, заглядывая в окна аптеки. – Даже конченые ублюдки не заслуживают смерти. – Она по-настоящему злится на него.

Нимея вскрывает в два счета хилый замок и засовывает нос в открытое окно. От зверей почти всегда есть защита, так что Нимее приходится оставаться собой, а как человек она не отличается ни силой, ни магическими способностями. В чем-то Фандер был прав. Бесполезный маг.

Она подтягивается на руках и перелезает через подоконник. В аптеке тишина, темнота и пахнет травами. Нимея понятия не имеет, что брать. Фандер или Рейв наверняка бы сейчас остановились, принюхались и сказали что-то вроде: «Пахнет шалфеем, это нам пригодится, идем!»

Когда-то Нимея проучилась почти год на целителя, но так им и не стала. Им не преподавали ничего особенного, кроме контроля дыхания и тонны теоретических знаний, которые полагалось записывать в тетрадку, а потом благополучно забывать после зачета. Никакой полезной информации им не давали, ничему вроде препарирования мозгов лягушек их не обучали. Поэтому Нимея совсем не разбирается в баночках, что стоят за стеклянной витриной аптекаря.

Она не из тех, кто лечится по любому поводу, и даже не может похвастаться ни одной преследующей с детства болячкой. Сопли, кашли, мигрени, воспаленное горло – все прошло мимо. Она в теории понимает, как лечить разбитые коленки, так что подумывает первым делом схватить бутыль антисептика, если найдет.

Вид страдающего в офисе мастерской Фандера придает сил, приходится спрыгнуть на пол и, на секунду зажмурившись, переждать, сработают ли защитные сети. Такое часто бывает в магазинчиках, она помнит, как бродила по Бовале после революции и то и дело натыкалась на подобную ерунду. Владельцы магазинов уходили из столицы, забывая снять защиту от воров, и она взрывалась под ногами. Слабая, лишенная подпитки сеть становилась не более чем ловушкой для хулиганов, но то, что могло быть в действующей аптеке, – другое дело.

Нока облегченно выдыхает и идет шариться по полкам с непонятными составами и названиями. Порошки, мази, микстуры.

– Зелье от прыщей? – хмурится и подходит к отделу, где, на ее взгляд, стоят лекарства поприличнее.

Бутыли с антисептиками находятся на самом видном месте, и Нимея запихивает две в сумку, а дальше собирается брать все наугад и надеется, что не нахватает ерунды.

Мечется перед полкой и узнает только противную жижу от головной боли, потому просто начинает сгребать всего помаленьку в рюкзак. Позже оставляет на стойке примерную сумму за награбленное и уносит ноги. Все-таки охранник показался ей хорошим человеком, не стоит устраивать ему проблемы.

Нимея успела управиться за четверть часа и ждет, что Фандер так и лежит на диванчике в том же виде, но ему явно стало чуть хуже. Сердце сжимается от его жалкого вида, и от паники невероятно сохнет в горле.

– Эй, ты жив?

– Жив, – хрипит Фандер, глядя на Нимею из-под полуопущенных век.

Он плох. Разбит лоб, кровоточит порез на ноге. То, что час назад казалось ей прилично обработанной раной, теперь воспалилось. Видимо, гомеопатические мази – это и правда ерунда. Фандер явно не в силах разогнуться, его тело покрыто ссадинами, а ладонь на правой руке из-за ужасного ожога похожа на месиво.

– Я принесла все, что было, – после заминки выговаривает она, чувствуя, как распух во рту еле ворочающийся язык.

– Прекрасно.

– Но я не разбираюсь и хватала все, что есть.

– Восхитительно.

– А ты же почти настоящий врач. Да?

– Да, чтоб тебя. – Хардин со стоном переворачивается на спину и открывает глаза. – Честное слово, я сейчас чуть не умер.

– От чего?..

– Рука затекла. – Фандер смотрит на Нимею и улыбается, а она посмеивается в ответ, потому что чертовски рада, что он может веселиться после такого кошмара.

– Ты придурок, знаешь? – Нимея быстро выворачивает сумку и расставляет все, что украла, так, чтобы Фандер видел и руководил.

– Ничего нового я от тебя и не ждал… услышать. – Его, кажется, простреливает очередным приступом боли.

– Ты не защищался и не сбегал! – Она быстро ищет, где помыть руки, и обнаруживает дверь в крошечную туалетную комнату.

– Ты просто позволил себя избить, – кричит она уже оттуда. – Какого черта, Хардин?

– А смысл…