Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

Всего три года спустя Соломон умер — его, как слышали Гонкуры, убила «нагрузка от спекуляции на бирже — Ротшильд умер под бременем денег!». Увы, скорее, его сердечную недостаточность вызвала лошадь, а не биржа. Как писала Шарлотта, «бесконтрольная любовь [бедного] Соломона к волнению была результатом перевозбужденного состояния его сердца и кровообращения. В прошлое воскресенье он был на скачках и вернулся домой очень усталый оттого, что вел горячего коня, который едва не вырвался у него из рук. Среди ночи он проснулся в холодном поту, ему стало трудно дышать; он бросился к окну от нехватки воздуха, но приступ прошел… и ему полегчало… до среды, когда… случился роковой приступ. С самого начала доктора предупредили, что надежды нет, ибо у бедного пациента началось кровохарканье, и сердце у него билось очень неровно; он был в сознании до самых последних мгновений перед концом, и, казалось, не сознает своего состояния»[113]

.

Самый младший сын, Эдмонд (род. 1845), достиг лучших результатов; но уже в 1864 г. его старший брат презрительно назвал его «ребенком, который не должен входить в контору в течение следующих пяти или шести лет». Прилежный молодой человек, Эдмонд сдал экзамены на степень бакалавра «не только удовлетворительно, но блестяще» (к досаде и зависти Шарлотты). В награду ему позволили посетить Египет — там началось его пожизненное увлечение Ближним Востоком.

Частично кажущаяся упадочность нового поколения была связана просто с большим количеством одновременно живших Ротшильдов; для того чтобы вступить в компанию и работать в ней, не требовалось много народу. Вместе с тем у всех Ротшильдов имелось достаточно средств для того, чтобы жить жизнью принцев. Помимо всего прочего, такой стиль жизни предусматривал обилие работы для архитекторов. Приобретение загородных имений и строительство загородных домов, как мы видели, началось на несколько десятилетий раньше 1870-х — 1880-х гг. Поэтому не было ничего качественно нового в том, как Натти и его жена Эмма относились к своему дому в Тринге; более того, Тринг, купленный Лайонелом для своего только что женившегося сына, во многом служил продолжением желаний прежних поколений. Подобно Уоддесдону Фердинанда и Холтону Альфреда — другим английским домам, купленным или построенным в тот период. Многие современники считали Тринг очередным дополнением к территориальной империи в долине Эйлсбери и вокруг нее[114]

. Не мог Натти противиться и семейной привычке перестраивать уже существующие здания до неузнаваемости: с помощью архитектора Джорджа Деви ему удалось превратить изящный дом работы Рена в довольно флегматичное, похожее на больницу здание в викторианском стиле. Лео сотворил нечто подобное с Аскоттом, который купил у своего дяди Майера; при помощи той же архитектурной фирмы он переделал дом в псевдотюдоровском стиле. И Натти, и Лео, кроме того, следовали моде строить в своих владениях живописные новые домики для арендаторов и служащих; более того, Натти стремился устроить в Тринге своего рода патерналистское «государство всеобщего благоденствия».

Новым было не качество, а количество, какое Ротшильды вкладывали в недвижимость. Более многочисленные французские Ротшильды в тот период приобрели, модернизировали или построили с нуля не менее восьми новых загородных домов. Среди них стоит отметить S-образное шато (замок) Эдмонда д’Арменвильер, построенный в англо-нормандском рустикальном стиле Лангле и Эмилем Ульманном в 1880-е гг.[115]

В Австрии Натаниэль купил два новых загородных имения: одно в Райхенау, где архитекторы Арман-Луи Боке и Эмилио Пио построили полихромный замок «Пенелопа», и еще одно в Энцесфельде в окрестностях Веслау, которое он приобрел у графа Шенбурга. Кроме того, его брат Альберт купил Лангау, имение в Известняковых Альпах в Нижней Австрии. У их сестры Алисы было два дома: Иторп в имении Уоддесдон и вилла в Грассе на юге Франции. Наконец, в конце 1880-х гг. оставшиеся франкфуртские Ротшильды, Вильгельм Карл и Ханна Матильда, купили виллу в Кёнигштайне в горах Таунус, а к отделке также привлекли Боке и Пио. Приобрели они также и не менее семи новых городских особняков[116]. Возможно, следует также упомянуть о реконструкции самого первого дома Ротшильдов «Под зеленым щитом» в 1884 г., в то время, когда сносили остатки Юденгассе: Ротшильды сознательно стремились сохранить дом как памятник своим корням в гетто[117]. Как и в прошлом, члены семьи перенимали друг у друга стили и архитекторов, невзирая на государственные границы. Единственной разницей между третьим и четвертым поколениями, наверное, было предпочтение, какое в 1870-х — 1880-х гг. отдавали французским архитекторам и стилям, по сравнению с англофилией 1850-х гг. Данное предпочтение увековечили работы Детайёра как для Фердинанда, так и для Альберта.