Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

Судя по всему, брак Фердинанда и Эвелины был заключен по любви, пусть даже страсть Фердинанда к свадебным украшениям иногда до нелепости превосходила любовь к украшениям у его невесты. Но в декабре 1866 г., когда Фердинанд находился в Австрии и помогал своему отцу после Кёниггреца, Эвелина умерла родами. В истории английских Ротшильдов то было одно из самых мучительных событий. «Отныне моя жизнь будет наполнена только горем, тревогой и неизбывной тоской, — писал Фердинанд Лео. — Потеря моя такова, что годы не в силах ее исцелить, а любые случайные обстоятельства не могут ее возродить. С самого детства меня влекло к ней. Чем старше я становился, чем чаще мы встречались, тем сильнее я любил ее, а в последние годы она настолько вросла в мое сердце, что все мои желания, заботы, радости, влечения, более того, все чувства, какими обладает человек, были прямо или косвенно связаны с ее существованием. Я не могу найти утешение в будущем. Наверное, поэтому я ищу утешения в прошлом, в воспоминаниях о тех счастливых ушедших днях, когда она жила, когда мы с ней были так счастливы».

«Раздавленный катастрофой, которая обрушилась на дом, полный солнечного света и счастья, которая сделала его жизнь мрачной и уединенной», Фердинанд больше не женился. Он все чаще проводил время с сестрой Алисой, которая осталась старой девой. Он оставил два трогательных памятника умершей жене: детскую больницу на Нью-Кент-Роуд в Саутуорке, названную ее именем, и мавзолей на еврейском кладбище в Форест-Гейт[129]

.

Трагедия не помешала Шарлотте искать для своего старшего сына супругу из «магического круга». Вначале она надеялась, что Натти «влюбится… и осчастливит превосходного баронета [Энтони], сделав предложение одной из его дочерей». Однако она радовалась ничуть не меньше, узнав, что Натти проявил интерес к Эмме, дочери Майера Карла. В свой срок, в 1867 г., они поженились во Франкфурте. Хотя их помолвка стала ударом для Джеймса Эдуарда, сына Ната, которого другие члены семьи прочили Эмме в мужья, возможно, все произошло к лучшему. Суровый Натти и строгая Эмма хорошо подходили друг другу. Джеймс Эдуард в 1871 г. женился на сестре Эммы, Лауре Терезе, которая также считалась неплохой, пусть и не блестящей, партией. Как сообщал Фердинанд: «Мир не видел такой счастливой пары! Они… нежничают, воркуют и говорят о ребенке и о доме, как будто до них никто никогда не женился и как будто их Генри — единственный Генри на свете (по-моему, он страшилище). Должен признаться, что никогда не видел более забавной парочки, чем они; оба толстенькие и приземистые…»

Приведенные примеры доказывают, что браки не всегда навязывались родителями, но часто опирались на неподдельное влечение. В семье принято было, чтобы кузены часто общались и проводили вместе отпуска и каникулы, что сужало круг потенциальных супругов. В 1875 г., узнав, что Альберт помолвлен с дочерью Альфонса Беттиной, Шарлотта написала, что «ни один молодой человек не появляется на горизонте без того, чтобы не сказали, что он ищет руки кузины, и догадаться о том нетрудно, ведь до последнего времени мы так часто заключали браки внутри семьи». На следующий год Альберт и Беттина поженились. Единственной альтернативой, какую, очевидно, рассматривал Альберт, была одна из дочерей Майера Карла. Наконец, в 1877 г. младший брат Альфонса, Эдмонд, женился на Адельгейд, дочери Вильгельма Карла, после того, как его отвергла ее кузина Маргарета.

Однако к тому времени уже появились некоторые признаки, указывавшие на то, что внутрисемейные браки больше не могут продолжаться. В 1874 г. Шарлотта услышала, что «в настоящее время нет никакого толка проникать на территорию австрийских Ротшильдов с матримониальными намерениями» — хотя никаких причин не называлось. Шарлотта, кроме того, встала на сторону Маргареты, которая отказалась выходить за Эдмонда: «Возможно, ей не нравится думать, что она станет 8-й дамой Ротшильд в Париже». По причинам, которые так и остались невыясненными, женитьба Эдмонда на Адельгейд оказалась последним «чисто ротшильдовским» браком.