Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

Саккар хочет добиться поддержки Гундерманна — более того, он стремится заработать на бирже, как Гундерманн. Однако, когда он думает «об этом еврее», он инстинктивно представляет себя «честным человеком, который трудится в поте лица», и его охватывает «безудержная ненависть» к «этой проклятой расе… без отечества, без правителей, живущей паразитом за счет других наций, делая вид, что подчиняется их законам, но подчиняясь в самом деле только своему богу воровства, крови и ненависти…», которая «всюду заводится, как паук в паутине, подстерегая добычу, высасывая кровь, жирея за счет чужих жизней».

По мнению Саккара, у евреев наследственное преимущество над христианами в финансах, и он, едва войдя в контору Гундерманна, предвидит, что в конце концов евреи «завоюют весь мир».

Когда Гундерманн неизбежно отклоняет его предложение, антипатия Саккара становится поистине яростной: «Ах, подлый жид, вот бы кого он охотно перегрыз зубами, как собака кость! Конечно, это чудовищный кусок, недолго и подавиться!» «Империя продана жидам! — восклицает он. — Все наши деньги попадут в их цепкие лапы. Всемирный банк должен лопнуть перед их всемогуществом… В нем проснулась наследственная ненависть; он разразился градом обвинений против этой расы торгашей и ростовщиков, из века в век пробивающих себе дорогу среди народов [мира], высасывая их кровь… [стремясь к] всемирному господству, которого и добьются когда-нибудь, благодаря непобедимой силе золота… Ах, этот Гундерманн: пруссак в душе, хотя и родился во Франции! <…> Осмелился же он сказать в одном салоне, что если возгорится война между Пруссией и Францией, то Франция будет разбита»[152]

.

Разумеется, в конце Гундерманн торжествует: Всемирный банк терпит крах, а Саккар оказывается в тюрьме, оставляя за собой след из разбитых сердец и пустых кошельков.

Нельзя обвинить Золя в том, что он не подготовился: изображение конторы Джеймса не только основано на воспоминаниях очевидца, но и взлет и падение «Юнион женераль» описано вполне точно — сбор сбережений духовенства и аристократии, назначение повышенной цены на собственные акции и в конце концов фиаско. Но помимо того Золя придал литературную достоверность мысли о том, что «Юнион женераль» в самом деле погубили Ротшильды. Кроме того, в романе присутствует измышление о том, что у французских Ротшильдов преобладали прогерманские настроения. Вполне ясно, что подобные замечания затронули нужную струну во Франции эпохи Третьей республики. «Барон-вампир» Ги де Шарнасе книга настолько же жалкая, насколько мощное произведение «Деньги»; однако по содержащимся в них мыслям они не слишком различаются. Персонаж по имени Ребб Шмуль, подобно Гундерманну, — немецкий еврей с отличительным расовым даром к финансовым манипуляциям. «Хищная птица», он наживается на ужасах войны, затем преображается в барона Раконица и дает советы нуждающимся баронессам в обмен на их покровительство в обществе. Таким стереотипам придала дополнительную достоверность публикация в 1888 г. мемуаров Бонту. Хотя Бонту и не называет Ротшильдов впрямую, никто не сомневался, кого он имел в виду, разоблачая «еврея-банкира», который, «не довольствуясь миллиардами, которые накопились в его сундуках за пятьдесят лет… не довольствуясь монополией, которой обладает по крайней мере на девять десятых всех европейских финансовых дел», задумал погубить «Юнион женераль».