Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

Блефовал Дизраэли или нет, ему повезло. Во-первых, Бисмарк решил не поддерживать Горчакова и Игнатьева, боясь, что слишком большой успех России роковым образом лишит Австро-Венгрию статуса великой державы. Во-вторых, русские споткнулись с военной точки зрения, когда в декабре 1877 г. их наступление под Плевной было остановлено. В-третьих, они перестарались, пытаясь создать новую «Большую Болгарию» по Сан-Стефанскому мирному договору, изменив своему прежнему обещанию уступить Австро-Венгрии Боснию и Герцеговину. Все это значительно облегчило задачу Солсбери, который весной 1878 г. сменил Дерби на посту министра иностранных дел. Заключив серию сделок с Россией (определивших судьбу Бессарабии и Батума), Турцией (которая отдала Кипр Великобритании в обмен на гарантии своих азиатских владений) и Австрией (которой позволили оккупировать Боснию и Герцеговину, а также Новопазарский санджак — регион на границе Сербии и Черногории), Солсбери проложил путь к дипломатическому «триумфу» Дизраэли в Берлине.

Насколько Берлин действительно представлял победу — вопрос спорный. Болгарию разделили на три части: собственно Болгарию, которая получала автономию, Восточную Румелию, которая оставалась под сюзеренитетом Турции, и Македонию, которая вошла в состав Османской империи. Подобное решение не выглядело достаточно долгосрочным; да и Турцию вынудили отказаться от всего, кроме остатков власти на Балканах. Конечно, русские войска к концу 1879 г. были выведены с Балкан, и Дизраэли несомненно восстановил главенство Великобритании в дипломатии по «восточному вопросу». Кроме того, он испытал удовлетворение, поссорив Россию с Германией и Австро-Венгрией. Теплые похвалы, которые Дизраэли получил от Ротшильдов, нельзя назвать совсем неоправданными. Тем не менее неокончательный характер договора менее чем через год подтвердился на Берлинском конгрессе.

В апреле 1879 г. хедив распустил «международное» правительство, которое, как и следовало ожидать, не пользовалось популярностью у египетских налогоплательщиков. В результате новые облигации, выпущенные Ротшильдами, резко упали в цене. Часто предполагают, что именно тогда Натти согласился с доводом Риверса Уилсона о «немедленном удалении вице-короля с помощью фирмана, данного Портой, поддержанного великими державами, и в то же время назначении на этот пост его старшего сына», Тауфика-паши. Но Натти высказался против предложения о приостановке займа 1877 г., который, как считал бывший министр, поможет пережить вынужденное отречение; он заявил, что он и его французские кузены «решительно возражают против предложения Уилсона отменить заем, что они считают весьма бесчестным поступком». И снова против цели, к которой они стремились, едва ли мог бы возразить Гладстон: согласованные действия в союзе с другими заинтересованными державами, чтобы сместить Исмаила-пашу и заменить его Тауфиком-пашой. Однако скоро всплыли на поверхность старые конфликты между интересами различных кредиторов. Естественно, первым приоритетом Ротшильдов было восстановление надежности их облигаций 1877 г., чего не разделяли держатели более ранних египетских ценных бумаг. Добиться согласия австрийского и греческого правительств на компромисс, по которому ограждались земельные владения, под залог которых Ротшильды предоставили заем, не задевая интересы других кредиторов, удалось лишь в декабре 1879 г. Тем не менее новый режим — фактически под контролем новой ликвидационной комиссии, власть в которой принадлежала Англии и Франции, — оказался почти таким же кратковременным, как и предыдущий. Через несколько месяцев система «двойного контроля» развалилась и больше не восстанавливалась.

От инвестиций к интервенции