Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848

Несмотря на заверения заместителя управляющего Банком Франции, что Дом Ротшильдов, «который оказывает важные услуги Английскому банку, должен принять участие в предполагаемой операции», Джеймс и Ансельм были непреклонны. Чтобы заручиться поддержкой лондонских кузенов, Ансельм добавил устрашающую приписку: «Не вступайте необдуманно в крупную операцию. По словам вашей матушки, Херрис в ее присутствии говорил вашему отцу, чтобы тот не доверял банку без гарантий… так как банк сейчас переживает трудности и может внезапно прекратить. Имейте в виду, вы — не ваш добрый отец, у вас нет его влияния, и… он способен был поступать по-другому, не так, как подсказывает вам ваша осмотрительность».

Через несколько дней ему вторила Ханна: «Я бы не давала никакой ссуды Банку, не получив казначейских векселей или любых других государственных ценных бумаг, так как совершенно необходимо хорошо подготовиться и иметь достаточный запас наличного имущества. Я хорошо помню, как в прошлом Херрис также заранее предсказывал прекращение работы Банка».

В самом ли деле Ротшильды считали, что Английский банк способен приостановить платежи? Это кажется маловероятным. Их волновало другое: способны ли Английский банк и Банк Франции разрешить денежный кризис, не прибегая к помощи Ротшильдов. Однако, если Джеймс считал, что бойкота Ротшильдов будет достаточно, чтобы подорвать соглашение между Кертисом и д’Аргу, он сильно заблуждался. Поняв, что договор не остановить и что прибыль будет существенной, он вынужден был развернуться на 180 градусов, решив «войти в дело с Банком, насколько это возможно». Однако решение он принял слишком поздно, и операцию поручили Бэрингам и консорциуму парижских банков[123]

. Для Джеймса это стало последней соломинкой: «[В 1825 г.] мы договорились о ввозе больших партий золота и тем самым спасли Банк, а теперь все получает Бэринг. Банку следует по крайней мере разделить [операцию]… надлежащим образом… У вас нет другого защитника в Банке, чем Кертис, а он двуличный мошенник… Если Париж уже не интересуется золотом… я наверняка отдам предпочтение золоту, но [на сей раз] не скажу: „Я не хочу так поступать из-за Банка“. Нет! С одной стороны, я ясно дам понять, что, будь у нас доля в операции, мы сделаем все, чтобы быть полезными Банку, но, с другой стороны, они должны относиться к нам с уважением… Мы останемся на виду, и нас будут бояться, но только в том случае, если мы проявим хитрость и изворотливость. Бэринг не имеет права говорить, что не даст Ротшильдам ничего».

Однако это были пустые угрозы. Хотя Джеймс предлагал испортить рынок для векселей, выписанных на Лондон, которые придется покупать Бэрингу, он прекрасно понимал, что, пока клиентом Бэринга остается Английский банк, «все будут лизать ему зад, чтобы получить свою долю в операции». Никак нельзя было развязать «войну с Банком, по крайней мере сейчас», потому что, как вынужден был признать Джеймс, «они сильнее нас». Он мог лишь с горечью констатировать, что все пошло не так, и вынашивать планы мести: «Что касается Английского банка, когда придет наше время и в нашей власти будет так поступить, мы покажем им, что гораздо лучше поддерживать с нами дружеские отношения. Не знаю, может быть, не стоит писать Кертису, что в следующий раз мы можем и не пролонгировать 5 тысяч фунтов [возможно, ссылка на частный заем Кертиса]. Тут надо хорошенько подумать, потому что все, несомненно, выльется в то, что он затаит на нас злобу. Более того, в недавнем прошлом он и так не был нашим большим другом и, если бы не Английский дом, я бы нисколько не заботился о его дружбе… Наверное, благоразумнее было бы в свое время дать ему небольшой процент… так было бы гораздо лучше, чем все остальное. Он делец, как и мы, но нам не всегда отдают предпочтение только по дружбе».

Хотя ближе к концу года и предпринимались неуверенные попытки восстановить отношения, между ними образовалась трещина. «Я не стану бегать за заместителем управляющего и лизать ему зад», — объявил Джеймс на затянувшихся переговорах из-за БСШ. В 1843 г., после некоторого периода довольно холодных отношений, Лайонел закрыл счет Ротшильдов в Английском банке.

По правде говоря, обе стороны позволили себе безмерно раздуть конфликт; как разумно заметил впоследствии Нат, «по-моему, единственное преимущество [центрального] Банка заключается в том, что оттуда можно забирать деньги когда захочешь, и глупо волноваться из-за того, что скажут люди». Решив во что бы то ни стало одержать верх над Бэрингами и утвердиться на первом месте в Соединенных Штатах, Джеймс упустил эти соображения из виду. Чистым результатом его интереса к Америке — интереса, который никогда всецело не разделяли его племянники, — стало большое количество безнадежных долгов, оставшихся в наследство от второго Банка Соединенных Штатов, и недобрые чувства по отношению к Английскому банку.

Глава 14

Между урезанием расходов и перевооружением (1840)