Домби и сын

При каждомъ новомъ стук колесъ вся компанія останавливалась и прерывала разговоръ и вслушивалась; не разъ даже раздавалось общее восклицаніе: "вотъ они! воть они!" но оказывалось, что это были не они, и фальшивая тревога оканчивалась ничмъ. Кухарка, видимо, начала сокрушаться о приготовленномъ обд, м-ръ Таулисонъ больше и больше свирплъ противъ французовъ, вс чувствовали какое-то неопредленное безпокойство, и только одинъ обойщикъ, чуждый всякихъ треволненій, спокойно продолжалъ бродить по комнатамъ, погруженный въ блаженное самосозерцаніе.

Флоренса готова встртить отца и свою новую мать. Радость или грусть волнуетъ ея сердце, робкая двушка сама не знаетъ; но ея щеки зардлись яркимъ румянцемъ и заискрились необыкновеннымъ блескомъ. Въ людской поговариваютъ втихомолку: какъ прекрасна сегодня миссъ Флоренса, какъ она выросла! какъ похорошла, бдняжечка! Затмъ слдуетъ пауза. Кухарка, какъ душа общества, чувствуетъ, что ей надобно высказать свое мнніе. Она говоритъ: удивительно для меня… но что именно удивительно, не объясняетъ. Горничная также удивляется, и вмст съ ней чувствуетъ глубокое удивленіе м-съ Перчъ, надленная отъ природы завидною способностью приходить въ изумленіе отъ всего, что поражаетъ удивленіемъ другихъ особъ, хотя бы предметъ такого удивленія скрывался во мрак неизвстности. М-ръ Таулисонъ пользуется благопріятнымъ случаемъ настроить дамскія сердца на печальный тонъ. Онъ говоритъ:

— Чмъто окончится вся эта исторія! Посмотримъ, поглядимъ!

— Какъ, подумаешь, все устроено на свт! — восклицаетъ кухарка, — право! A ужъ насчетъ миссъ Флоренсы, м-ръ Таулисонъ, я готова побиться объ закладъ, ей не будетъ хуже ни отъ какихъ перемнъ.

— Какъ бы не такъ! — возражаетъ Таулисонъ и, скрестивъ руки, хранитъ глубокое молчаніе, увренный, что его пророчество навело ужасъ на все общество.

М-съ Скьютонъ, готовая встртить милыхъ дтей съ отверстыми объятіями, уже давно нарядилась въ двическій костюмъ съ коротенькими рукавчиками. Зрлыя прелести Клеопатры цвтутъ теперь въ тни ея собственныхъ комнатъ, которыми она овладла только что сегодня. Уже нсколько часовъ брюзга-старуха сидитъ подъ окномъ и крайне досадуетъ на запоздалый обдъ.

Гд же счастливая чета, ожидаемая этимъ благословеннымъ домомъ? Неужели паръ, вода, втеръ и лошади, — все замедляетъ свой ходъ, чтобы продлить блаженство этой четы? неужели слишкомъ много благовонныхъ цвтовъ на ея дорог, и она запуталась между розами и лиліями?

Вотъ она, наконецъ, вотъ счастливая чета! Быстро подъхала карета къ великолпному дому и остановилась y подъзда; м-ръ Таулисонъ и компанія бгутъ на встрчу, отворяютъ дверь, и молодые супруги рука объ руку входятъ въ свой чертогъ.

— Милая Эдиь! — кричитъ на лстниц взволнованный голосъ. — Милый Домби! — И коротенькіе рукавчики обвиваются поперемнно вокругъ милаго и милой.

Флоренса также спустилась въ залу, но, не смя подойти съ своимъ привтствіемъ, робко выжидаетъ, пока пройдутъ первые восторги нжнйшаго свиданія. Глаза Эдии встртили ее еще на порог. Небрежно поцловавъ въ щеку чувствительную родительницу, Эдиь поспшила къ Флоренс и обняла ее съ нжностью.

— Какъ твое здоровье, Флоренса? — спросилъ м-ръ Домби, протягивая руку.

Цлуя ее, трепещущая Флоренса встртилась съ глазами отца. Холоденъ былъ взоръ м-ра Домби; но любящее сердце дочери замтило въ немъ что-то, похожее на участіе. Ей даже показалось, что при взгляд на нее, м-ръ Домби обнаружилъ чувство изумленія безъ всякой примси недоброжелательства или негодованія. Не смя боле поднять на него глазъ, она, однако, чувствовала, чго онъ взглянулъ на нее еще разъ и взглянулъ благосклонно. О, какой лучъ радости оживилъ все существо ея при отрадной мысли, что теперь новая маменька откроетъ ей неразгаданный секретъ пріобртать любовь своего отца.

— Надюсь, м-съ Домби, вы не долго станете переодваться, — замтилъ м-ръ Домби.

— Я сейчасъ буду готова.

— Подавать обдъ черезъ четверть часа.

Съ этими словами м-ръ Домби всталъ и ушелъ въ свой кабинетъ. М-съ Домби ушла къ себ на верхъ, a м-съ Скьютонъ и Флоренса отправились въ залъ, гд нжная маменька вмнила себ въ обязанность пролить нсколько неудержимыхъ слезъ, въ знакъ радости о счастьи дочери. Она отирала ихъ еще вышитымъ кончикомъ носового платка, медленно и осторожно, когда зять ея снова вошелъ въ комнату.

— Ну, что, какъ понравился вамъ прелестный Парижъ? — спросила она его, подавляя свое волненіе.

— Холодно было, — отвчалъ м-ръ Домби.

— Но зато весело, какъ всегда, — сказала м-съ Скьютонъ.

— Не очень. Что-то скучно, — возразилъ Домби.

— Что вы, какъ можно скучно!

— На меня, по крайней мр, онъ произвелъ такое впечатлніе, — продолжалъ Домби съ важною учтивостью. — М-съ Домби нашла его, кажется, тоже скучнымъ; она раза два говорила, что ей не весело.

— Проказница! — сказала м съ Скьютонъ, подходя къ входившей въ это время дочери, — можно ли говорить такія вещи о Париж!

Эдиь подняла усталыя рсницы и прошла въ дверъ, об половинки которой были торжественно растворены, съ цлью раскрыть амфиладу новоубранныхъ комнатъ; но Эдиь едва взглянула на это убранство и сла возл Флоренсы.