Домби и сын

М-ръ Каркеръ, совершенно приготовленный къ холодному пріему, поспшилъ написать на карточк, что ему непремнно и безъ малйшаго отлагательства должно имть удовольствіе видть м-съ Домби. "Я бы не осмлился, — писалъ онъ, — быть столь докучливымъ во второй разъ (это было подчеркнуто), если бы теперь, такъ же какъ и тогда, не былъ увренъ, что настоящій случай оправдаетъ мою дерзость". Черезъ нсколько минутъ вышла горничная и повела м-ра Каркеръ въ гостиную наверхъ, гд сидли Эдиь и Флоренса.

Никогда не думалъ Каркеръ, чтобы Эдиь была такъ прекрасна. Часто и долго его сладострастное воображеніе останавливалось на ея изящныхъ формахъ, но никогда въ самыхъ смлыхъ мечтахъ она не являлась ему и вполовину такой обворожительной красавицей.

Гордо встрченный ея взглядомъ на порог, онъ поклонился очень вжливо и въ то же мгновеніе посмотрлъ на Флоренсу съ неизъяснимымъ выраженіемъ новой власти, какую имлъ надъ нею. Двушка невольно потупила глаза къ величайшему удовольствію м-ра Каркера, торжествовавшаго теперь и надъ ней, и надъ Эдиью, которая привстала, чтобы его принять.

Онъ былъ въ отчаяніи… глубоко огорченъ… даже не могъ выразить, съ какой неохотой онъ пришелъ приготовить м-съ Домби къ извстію о приключеніи… впрочемъ, о весьма маловажномъ приключеніи. Онъ умолялъ м-съ Домби успокоиться… вооружиться твердостью духа. Честное и благородное слово, что бды большой нтъ. Но м-ръ Домби…

Флоренса испустила пронзительный крикъ. Но м-ръ Каркеръ смотрлъ не на нее, a на м-съ Домби. Эдиь успокоила двушку. Она не испустила пронзительнаго крика. Нтъ, совсмъ нтъ.

Съ м-ромъ Домби случилось на дорог приключеніе. Его лошадь споткнуласъ, и онъ упалъ.

— О Боже мой! — воскликнула Флоренса въ порыв отчаянія — онъ расшибся… израненъ… убитъ!

О нтъ. Честное и благородное слово, м-ръ Домби, сначала, правда, довольно оконтуженный, скоро, однако, пришелъ въ чувство, и хотя, конечно, онъ расшибся, но опасности нтъ никакой. Если-бъ было иначе, онъ, Каркеръ, несчастный встникъ, никакъ бы не осмлился лично явиться передъ м-съ Домби. Онъ излагаетъ теперь дло такъ, какъ оно есть, и въ этомъ иметъ честь торжественно уврить м-съ Домби.

Все это было сказано какъ-будто въ отвтъ не Флоренс, a Эдии, и его глаза были постоянно обращены на Эдиь.

Потомъ Каркеръ увдомилъ, гд положили м-ра Домби и просилъ, чтобы немедленно приказали заложить карету для возвращенія его домой

— Маменька! — лепетала Флоренса, заливаясь слезами, — нельзя ли мн хать туда?

При этихъ словахъ, м-ръ Каркеръ бросилъ тайный взглядъ на Эдиь и отрицательно кивнулъ головою. Потомъ онъ съ удовольствіемъ замтилъ внутреннюю борьбу м-съ Домби, прежде чмъ она ршилась отвчать ему своими прекрасными глазами, но все-таки отвтъ былъ вырванъ, потому что, въ противномъ случа, Каркеръ обнаружилъ ршительное намреніе вступить въ убійственное объясненіе съ самой Флоренсой.

— Мн поручено просить, — сказалъ м-ръ Каркер, — чтобы новая ключница… м-съ Пипчинъ, кажется, ея имя…

Ничго не ускользало отъ его вниманія. Сейчасъ онъ увидлъ, что въ подобномъ распоряженіи заключалась новая обида м-ра Домби его жен.

— … чтобы м-съ Пипчинъ распорядилась приготовить постель въ нижнемъ этаж, такъ какъ м-ръ Домби желаетъ во время болзни оставаться въ своихъ комнатахъ. Сію минуту я опять ду къ м-ру Домби Мн, конечно, нтъ надобности уврять васъ, м-съ, что вашему супругу оказываютъ всевозможное вниманіе и приняты самыя ршительныя мры для его спокойствія. Позвольте повторить еще, что опасности нтъ никакой. Даже вы, м-съ, можете быть совершенно спокойны: поврьте мн въ этомъ.

Оыъ раскланялся очень любезно и съ видомъ совершеннйшей искренности. Воротившись еще разъ въ комнаты м-ра Домби, онъ сдлалъ необходимыя распоряженія относительно кареты и постели, и потомъ, вскочивъ на своего коня, похалъ тихимъ и ровнымъ шагомъ въ Сити, куда должны были отправить карету. Во всю дорогу онъ былъ очень задумчивъ, еще задумчиве казался въ Сити, и эта задумчивость возросла до высшей степени, когда онъ похалъ въ карет къ трактиру, гд былъ оставленъ м-ръ Домби. Но какъ скоро м-ръ Каркеръ очутился опять при постели больного, присутствіе духа воротилось къ нему въ полномъ объем, и онъ вновь получилъ совершеннйшее сознаніе о своихъ перловыхъ зубахъ.