Домби и сын

— Больше ничего? — промолвилъ Каркеръ, поставивъ стулъ на прежнее мсто — они еще не кончили завтрака — и съ подобострастнымъ вниманіемъ дожидаясь отвта.

— Ничего больше, — сказалъ м-ръ Домби. — Замтьте хорошенько, Каркеръ, что во всхъ этихъ переговорахъ, производимыхъ черезъ васъ, я ни п_о к_а_к_о_м_у п_о_в_о_д_у не допускаю никакихъ возраженій или отговорокъ со стороны м-съ Домби. Вы примите мры не показываться мн на глаза съ этими возраженіями или отговорками. М-съ Домби извщена, что я не намренъ входить въ длинныя разсужденія о какомъ бы то ни было предмет, который происходитъ между нами. Что я сказалъ — сказалъ, и мое слово — неизмнный законъ.

М-ръ Каркеръ согласился на все съ безмолвнымъ благоговніемъ, и потомъ они оба, каждый съ удовлетворительнымъ апетитомъ, принялись оканчивать завтракъ. Явился и Точильщикъ по первому мановенію своего всемогущаго чародя, готовый для его удовольствія во всякую минуту сломить себ шею. Немедленно посл завтрака подвели коня м-ру Домби, и когда вслдъ за тмъ Каркеръ слъ на свою лошадь, они оба отправились въ Сити.

М-ръ Каркеръ былъ въ самомъ веселомъ расположеніи духа и повелъ оживленную рчь съ увлекательнымъ краснорчіемъ. М-ръ Домби изволилъ слушать съ высочайшей охотой и по-временамъ благосклонно длалъ краткія замчанія, долженствовавшія поддержать разговоръ. Такъ они хали оба спокойно и чинно, вполн довольные другъ другомъ. Домби, какъ и слдуетъ, величаво держалъ шею на своемъ туго накрахмаленномъ галстук и еще величественне вытягивалъ ноги на своихъ очень длинныхъ стременахъ. Опустивъ поводья и поднявъ хлыстикъ, онъ даже не смотрлъ, куда несетъ его благородный конь. На этомъ законномъ основаніи благородный конь имлъ полное право споткнуться среди дороги на огромный камень, сбросить черезъ гриву своего всадника, лягнуть его своимъ звонкимъ металлическимъ копытомъ и въ заключеніе обнаружить твердое намреніе повалиться на него всею тяжестью своего тучнаго тла.

Каркеръ, отличный наздникъ и проворный слуга, въ одно мгновенье соскочилъ съ сдла и помотъ барахтающемуся коню встать на вс четыре ноги въ почтительномъ отдаленіи отъ всадника, лежавшаго среди дороги. Одной минутой позже, и довріе ныншняго утра была бы послднимъ въ жизни Домби. Несмотря на торопливость и крайнюю запутанность движеній, Каркеръ, нагибаясь надъ своимъ низверженнымъ начальникомъ, не замедлилъ выставить вс свои блоснжные зубы и съ мефистофелевской улыбкой прошепталъ: "Вотъ теперь-то м-съ Домби иметъ основательную причину гнваться на правую руку своего супруга".

Между тмъ, м-ръ Домби, безчувственный и облитый кровью, струившейся по голов и по лицу, немедленно, подъ надзоромъ Каркера, былъ отнесенъ рабочими, занятыми починкой дороги, въ ближайшій трактиръ, куда черезъ нсколько минутъ со всхъ сторонъ нахлынули почтенные хирурги, привлеченные на мсто приключенія таинственнымъ инстинктомъ, подобно коршунамъ, которыхъ тотъ же инстинктъ и съ такою же поспшностью наводитъ на трупъ верблюда, издохшаго среди пустыни. Когда паціентъ, посл нкоторыхъ трудовъ, приведенъ былъ въ чувство, джентльмены принялись разсуждать о свойств его ранъ. Первый хирургъ, жившій подл трактира, доказывалъ весьма убдительно, что м-ръ Домби во многихъ мстахъ переломилъ ногу. Такого же мннія былъ и трактирщикъ. Другіе два хирурга, имвшіе жительство далеко отъ мста приключенія, и которыхъ привелъ сюда случай, опровергали это мнніе съ рдкимъ безкорыстіемъ и такъ побдоносно, что подъ конецъ консультаціи состоялось ршеніе такого рода: "Такъ какъ больной, собственно говоря, не переломилъ ни одной кости, a получилъ только контузію, хотя довольно сильную, и повредилъ одно ребро, то отсюда и слдуетъ, что его сегодня же къ вечеру надлежитъ перевезти изъ трактира въ его собственный домъ, наблюдая при этомъ дйствіи всевозможныя предосторожности". Когда раны были перевязаны и омыты, что, натурально, заняло довольно времени, и паціентъ уложенъ въ постель, м-ръ Каркеръ опять вскочилъ на своего кокя и поскакалъ съ горестною встью.

Въ эту минуту, боле чмъ когда-либо, вся его физіономія выражала жестокость и лукавство, хотя вообще черты его лица были довольно правильны и даже прекрасны. Взволнованный сильными ощущеніями, онъ летлъ во весь опоръ какъ охотникъ, преслдовавшій, вмсто дикаго звря, женщинъ и мужчинъ. Наконецъ, въхавъ въ тсныя и многолюдныя улицы, Каркеръ сдержалъ поводья, и, предоставивъ блоногому коню самому выбирать дорогу, онъ съ обыкновеннымъ комфортомъ развалился на сдл и выставилъ передъ почтенной публикой свои перловые зубы.

Подъхавъ къ дому м-ра Домби, онъ приказалъ доложить, что проситъ позволенія видть м-съ Домби по весьма нужному длу. Слуга, оставившій его въ зал, скоро воротился съ отвтомъ, что м-съ Домби проситъ извинить, такъ какъ въ этотъ часъ y нея не бываетъ гостей, о чемъ онъ, слуга, забылъ сказать напередъ.