Домби и сын

— Извстите его, что онъ вовсе не понимаетъ человка, котораго онъ сдлалъ своимъ врагомъ, если надется спокойно встртиться съ нимъ. Скажите, что онъ въ дорог — я это знаю — и спшитъ изо всхъ силъ. Пусть онъ убирается куда-нибудь и какъ-нибудь, если еще не поздно; встрча грозитъ позоромъ и убійствомъ! Мсяцъ времени произведетъ огромную разницу въ чувствахъ его врага. Пусть только не встрчаются они теперь и чрезъ меня. Гд-нибудь, только бы не тамъ! Когда-нибудь, только бы не теперь! Пусть его врагъ настигнетъ и найдетъ его самъ собою, но не черезъ меня! Довольно и безъ того позорной тяжести на моей голов.

Каминный огонь пересталъ отражаться въ ея черныхъ, какъ смоль, волосахъ и пламенныхъ глазахъ; ея рука спустилась съ плеча Герріэтъ, и на мст, гд она стояла, не было больше никого и ничего.

Глава LIV

Бглецы

Время — одиннадцать часовъ ночи. Мсто — номеръ во французской гостиниц съ полдюжиною комнатъ: темный и холодный коридоръ, передняя, столовая, гостиная, спальня и еще уборная или будуаръ, миніатюрная и совершенно уединенная комнатка. Все это запирается съ главнаго подъзда парою огромныхъ дверей, но каждая комната снабжена еще двумя или тремя своими особенными дверями, удобнйшими средствами сообщенія съ остальною частью комнатъ или съ нкоторыми потаенными ходами въ стн, откуда, въ случа надобности, легко и удобно можно было спускаться, куда слдуетъ. Таинственные ходы — вещь самая обыкновенная и необходимая во французскихъ домахъ. Весь номеръ расположенъ въ первомъ этаж огромнаго отеля, вс четыре стороны котораго, украшенныя стройными рядамитоконъ, обращены на большой квадратный дворъ, испещренный множествомъ пристроекъ.

Въ комнатахъ вообще господствовало великолпіе, нсколько смягченное меланхолическимъ видомъ, но весьма достаточное, чтобы набросить на вс подробности яркій блескъ пышности и комфорта. Потолокъ и стны расписаны и раззолочены; полы выровнены, выглажены, вычищены, вылощены; малиновые занавсы развшены фестонами на окнахъ, дверяхъ, зеркалахъ; сучковатые канделябры, переплетенные на подобіе древесныхъ втвей или бычачьихъ роговъ, выдавались съ удивительнымъ эффектомъ изъ стнныхъ панелей. Однако днемъ, когда прокрадывались сюда лучи солнца черезъ отворенныя ставни, повсюду сквозь этотъ комфортъ виднлись явные слды ветхости и пыли, копоти и дыма, обличавшіе постоянный недостатокъ жильцовъ, и вс эти игрушки роскошной жизни представлялись одушевленными плнниками, которымъ суждено исчахнуть и погибнуть въ безвыходной тюрьм. Даже ночью, дюжины зажженныхъ свчъ не изглаживали совершенно этихъ признаковъ, хотя общій блескъ набрасывалъ на нихъ приличную тнь.

Яркій свтъ, отражавшійся въ зеркалахъ и позолотахъ, ограничивался на этотъ разъ миніатюрною комнатою, назначенною для будуара. Изъ коридора, гд слабо горла тусклая лампада, она представлялась черезъ темную перспективу отворенныхъ дверей сіяющимъ драгоцннымъ изумрудомъ. Посреди этого сіянія сидла прекрасная женщина — Эдиь.

Она была одна. Тотъ же гордый вызовъ и та же гордая осанка во всей ея фигур, хотя щеки немного впали и глаза сдлались немного шире. Никакого стыда и никакого поздняго раскаянія на ея угрюмомъ чел. Величавая и повелительная, какъ всегда, она ни на что не обращала вниманія и сидла спокойно, опустивъ въ землю свои черные глаза.

Она кого-то ждала. Не было въ рукахъ ея ни книги, ни женской работы, и никакія занятія не сокращали для нея скучнаго времени. Зато мыслительная сила была въ полномъ ходу, и какое-то намреніе, казалось, проникало весь ея мозгъ. Ея губы дрожали, ноздри раздувались, и грудь отъ внутренняго напряженія подымалась высоко.

Такъ сидла и ожидала кого-то во французскомъ отел м-съ Эдиь Домби.

Ключъ въ наружной двери повернулся, и въ коридор послышались шаги. Эдиь вскочила и вскричала.

— Кто тамъ?

Два человка, отвчавшіе по-французски, вошли въ комнату съ подносами готовить ужинъ.

— Кто приказалъ?

— Monsieur, занявшій эти покои. Monsieur остановился здсь проздомъ, en route, только на одинъ часъ, и оставилъ для Madame письмо. Madame изволила получить?

— Да.

— Mille pardons, Madame, — продолжалъ лысый офиціантъ, съ широкой бородой, изъ сосдняго ресторана, — я былъ бы въ отчаяніи, если бы въ точности не исполнилъ данныхъ приказаній. Monsieur изволилъ сказать, чтобы ужинъ былъ приготовленъ къ этому часу, и я думаю, онъ предувдомилъ Madame o своихъ распоряженіяхъ въ этомъ письм. "Золотая голова" имла честь получить приказаніе чтобы ужинъ былъ отличный. Monsieur изволилъ усмотрть, что "Золотая голова" уметъ высоко цнить лестную довренность почтенныхъ господъ.

Эдиь не сказала ничего и задумчиво смотрла, какъ накрывали столъ для двухъ персонъ и ставили вина. Потомъ вдругъ она встала, взяла свчу, прошла спальню и гостиную, гд внимательно осмотрла вс двери, особенно одну, открытую на потаенный ходъ въ стн. Она выдернула ключъ, повсила его съ наружной стороны и воротилась на прежнее мсто.