Домби и сын

Его главнйшимъ намреніемъ было успокоиться, привести въ порядокъ свои мысли и потомъ уже дйствовать, смотря по обстоятельствамъ. Разстройство его душевныхъ силъ, омраченныхъ злобой, достигло теперь до послдняго предла, и онъ скрежеталъ зубами, расхаживая по своей комнат. Его мысли, не направленныя ни на что въ особенности, блуждали наудачу и кружили его голову. Онъ бсновался и вмст чувствовалъ смертельную усталость.

При всемъ томъ онъ не мотъ забыться ни на минуту. Его изнеможденный духъ утратилъ возможность терять сознаніе, и, казалось, его чело было заклеймено роковымъ проклятіемъ, которому суждено навсегда лишить его покоя. Онъ не имлъ никакой власти надъ собственными своими чувствами, какъ будто они принадлежали другому, постороннему лицу. Какая-то невидимая сила отталкивала его вниманіе отъ настоящихъ образовъ и звуковъ и насильственно вбивала въ его голову вс смутныя виднія и призраки оконченнаго путешествія. Мстительная женщина въ своей гордой и грозной поз безпрестанно представлялась его умственному взору, и въ то же время онъ продолжалъ летть сломя голову черезъ города и деревни, по горамъ и оврагамъ, по дорогамъ и мощенымъ улицамъ, въ дождь и бурю, въ ведро и ненастье, всегда и везд оглушенный однообразнымъ звономъ колоколовъ, безконечнымъ стукомъ колесъ и лошадиныхъ копытъ, всегда и везд осужденный на пытку безсильной злобы и мучимый презрніемъ къ самому себ.

— Какой нынче день? — спросилъ онъ трактирнаго слугу, приготовлявшаго ему обдъ, — среда?

— Помилуйте, какая среда. Сегодня четвергъ, сэръ!

— Ну да, я забылъ. A сколько времени? Мои часы не заведены.

— Безъ четверти пять, сэръ. Можетъ быть, сэръ, вы долго изволили находиться въ путешествіи?

— Да.

— По желзной дорог?

— Да.

— Безпокойно, сэръ!

— Много здсь прозжающихъ?

— Довольно, сэръ, нечего жаловаться. Только сегодня никого не было. Бываетъ, сэръ, дла идутъ не такъ, чтобы того. Плохо, сэръ.

Не отвчая ничего, Каркеръ слъ на софу, облокотился обими руками на свои колни и уставилъ глаза на полъ. Онъ ни на минуту не могъ овладть своимъ вниманіемъ, и оно, противъ его воли, обращалось на тысячи отдаленныхъ и смутныхъ картинъ. Сонъ ршительно бжалъ отъ его глазъ.

Онъ выпилъ посл обда рюмку вина, другую, третью, но безъ всякаго успха; никакія искусственныя средства не могли сомкнуть усталыхъ очей. Его мысли, безсвязныя и смутныя, волочили его безъ пощады по пятамъ дикихъ лошадей, какъ злодя, осужденнаго на мучительную пытку безъ отдыха и забвенія.

Какъ долго онъ сидлъ, преданный, такимъ образомъ, своимъ дикимъ мечтаніямъ, никто не мотъ сказать съ большею неправильностью, чмъ самъ онъ. Однако ему было извстно, что онъ пилъ долго и пилъ много при слабомъ свт нагорвшей свчи, какъ вдругъ онъ вскочилъ съ своего мста и, пораженный внезапнымъ ужасомъ, началъ вслушиваться.

Не мечта обманула его. Земля дрожала, домъ грясся, воздухъ наполнялся дымомъ и ревомъ, и когда м-ръ Каркеръ, подходя къ окну, увидлъ причину всхъ этихъ явленій, его ужасъ не утихъ, и онъ отпрянулъ отъ окна, какъ будто неувренный въ своей безопасности.

ГІроклятіе раздалось въ ушахъ его и прогремло по окрестной долин, извергаясь въ искрахъ и клубахъ дыма. Одна минута, и смолкло все. Каркеръ почувствовалъ, что бшеный демонъ отведенъ въ свою обычную колею и зажалъ свою пасть; даже теперь, когда рельсы желзной дороги, освщенные луннымъ свтомъ, были пусты и безмолвны, какъ пустыня, онъ трепеталъ всмъ тломъ и едва переводиль духъ.

И мерещилось ему, будто какая-то непреодолимая сила влечетъ его къ этой дорог. Онъ вышелъ на свжій воздухъ и началъ бродить по ея краямъ, соображая недавній слдъ вагоновъ по искрамъ пепла, которыя еще лежали на пути. Пробродивъ минутъ тридцать въ этомъ направленіи, онъ вернулся назадъ и побрелъ мимо трактирнаго сада, все-таки придерживаясь краевъ желзной дороги и съ любопытствомъ разсматривая на досуг мосты, сигналы и лампы. Ему хотлось видть, какъ промчится здсь другая машина, которой ждали съ минуты на минуту.

И вотъ она искрится, визжитъ, дымится и рветъ, изрыгая пламя, угли, пепелъ и озирая красными глазами дрожащее пространство. За ея хвостомъ причалены грузныя массы, и кажется, что он готовы взлетть на воздухъ. М-ръ Каркеръ дрожитъ и робкимъ, неврнымъ шагомъ идетъ къ воротамъ.

Еще и еще машина съ новымъ грузомъ и неистовымъ свирпствомъ. М-ръ Каркеръ приходилъ и уходилъ, гулялъ, дожидался, наблюдалъ и глазлъ съ какимъ-то дикимъ любопытствомъ, переходя отъ одной къ другой и удивляясь ихъ мднымъ лбамъ и массивнымъ колесамъ. "Какая въ нихъ гигантская сила! — думалъ м-ръ Каркеръ, — что, если подвернется кто подъ эти чудовищныя колеса? Уфъ! разлетится вдребезги!".

Отуманенный виномъ и продолжительною безсонницею, м-ръ Каркеръ чаще и чаще возвращался къ этимъ идеямъ, и он громоздились въ его мозгу наравн съ другими фантастическими призраками. Было около полуночи, когда онъ воротился въ свою комнату, но страшныя грезы отстраняли всякую возможность покоя, и онъ сидлъ, и думалъ, и мечталъ, и ждалъ съ какимъ-то судорожнымъ нетерпніемъ приближенія къ станціи новой машины.