Доминион

– Она стала частью обширной договоренности между правительствами. До сих пор англичане не уступали нашему давлению. Но теперь… – он криво усмехнулся, – мы наконец сможем увидеть Европу, полностью свободную от евреев. Мы ведем переговоры с французами о проведении у них завершающей чистки.

Гюнтер кивнул:

– Что будет теперь с британскими евреями?

– Их отправят на остров Уайт, а потом на восток. Надеюсь, скоро. В Польше уже готовятся их принять. Выводят печи в Аушвице на полную мощность. – Эсэсовец снова улыбнулся. – Бивербрук никогда не был убежденным антисемитом, но этот парень знает, с какой стороны хлеб намазан маслом.

– Он слаб и развращен. Как Лаваль, как Квислинг. Чтобы построить новую Европу, нам требуются более сильные люди.

– Да. – Гесслер кивнул. – Генерал Франко – единственный, у кого есть хоть какой-то характер. Он перестрелял всех своих врагов при первой возможности. – Он вздохнул, поскреб плешивую макушку и тихо продолжил: – Сегодня ночью я долго разговаривал с Берлином. Фюрер действительно очень болен. Мне сказали, что он может скончаться в любую минуту. – Штандартенфюрер наклонился ближе. – Я уполномочен сказать вам об этом, так как сразу после его смерти начнется схватка. Все, кто верен СС, должны быть готовы.

Гюнтер ощутил холодок внутри.

– Готовы к чему, герр штандартенфюрер? – спросил он.

– К борьбе за власть между нами и армией. Дела в России идут неважно, и мы полагаем, что наступление русских этой зимой будет масштабным. А тут еще вспышка бубонной чумы среди наших войск на Кавказе. Армия стремится достичь соглашения, по которому русские сохранят территории к востоку от Москвы и к северу от Кавказа.

– Что? Соглашение с коммунистами? С Жуковым и Хрущевым? – с горечью воскликнул Гюнтер. – Ведь они коммунисты, сколько бы ни прикрывались болтовней про Великую Отечественную войну.

– Нет. Разведка СС полагает, что военные уже наладили связи с другими группировками в России. Это преступные элементы, которые всегда существовали внутри коммунистического государства. Некоторые из них смогли разбогатеть после того, как русские частично вернулись к рыночной экономике. А еще кое-кто из советской тайной полиции, бывшего НКВД. Эти люди завели друзей среди наших военных во время действия советско-германского пакта. Возникнет криминальное государство, правящее исконно русскими землями.

– Он будет представлять для нас постоянную угрозу. – Гюнтер подумал о своем брате Гансе. – И ради этого погибли пять миллионов немцев?

– Вот поэтому мы и должны быть готовы. На тот случай, избави бог, если СС придется вступить в бой с армией.

– А как насчет партии?

Гесслер покачал головой:

– Раскол. Шпеер стоит за армию. Рейхсфюрер Геббельс – важнейшая фигура в партии после смерти Геринга, а бедолага Рудольф Гесс угодил в психушку. Геббельс – номинальный преемник фюрера. Он может направить события в то или иное русло. Его позиции усиливаются. Вот в чем подоплека сделки с Бивербруком. Укрепить связи с Британией, обещая ей экономическую поддержку, которую мы не можем себе позволить, в обмен на изгнание евреев.

– Геббельс всегда вел исключительно здравую политику в отношении евреев.

– Зато с Россией наворотил дел. Цель его маневра может заключаться в сплочении Германии и Англии против США. Ходят слухи, что Стивенсон введет эмбарго на торговлю с Европой. Этот запрет сильно ударит по нам. Геббельс предан фюреру, но когда фюрера не станет…

Гюнтер поразмыслил.

– После депортации английских евреев американцам останется только смириться с реальностью, – сказал он. – Евреи перестают быть предметом торга.

– Если в Германии начнется схватка за власть, ее волны докатятся и до этого посольства, – произнес Гесслер и покачал головой. – После всех наших побед мы не можем проиграть, так мне казалось. Мы были всесильны. Но теперь…

– Мы все еще можем победить, – возразил Гюнтер. – Мощь СС возрастала в течение двадцати лет.