Домовая любовь

Подбегая к пляжу, Лена увидела Галю, стоящую у пирса на широкой льдине с двумя её по-другами. Вокруг них метров на десять в разные стороны вода начинала гулять острыми и резкими волнами, льдины на этом участке покачивались, будто кто-то тряс бокал со льдом, но остальной Байкал был совершенно спокоен и ровен. Даже находящиеся тут же катера и лодки лежали спокойно. Вдалеке за берегом наблюдали из озера несколько гладких голов. На пирсе хохотали девочки и дребезжали ломающимися голосами мальчики. Некоторые снимали находящихся на льдине на телефоны. Галя и её подруги позировали. Никто, кроме Лены, не замечал, что волны сгустились вокруг подростков. Она спустилась на пляж, пробежала по обёрнутой в снег гальке, прошла по пирсу, который почти равнялся воде, осторожно обошла стоящих, резко вытянула за руку упирающуюся сестру на деревянный настил и уволокла на берег. Одноклассники наблюдали за происходящим внимательно и ууукали, как нерпы, некоторые снимали на телефон это сестринское воспитание. Кто-то крикнул Лене, что у пирса мелко и вообще только сегодня туристы с шампанским на льдине по самому озеру покатились (местная турфирма вырезала молодожёнам из огромной льдины сердце, и те с гостями действительно сплавлялись по озеру).

Пока Лена тащила сестру за локоть домой, Галя материлась, шипела, что старшая испортила ей жизнь, репутацию навсегда, и что ей надо теперь менять школу и город, и что это видео выволакивания со льдины навсегда останется у всех в соцсетях. Лена, сморкаясь и кашляя, удивлялась, что Галя, оказывается, умеет так шипеть. Они встретили взрослого молодого соседа, и Лена снова удивилась, что младшая сестра поздоровалась с ним совершенно спокойно и мило, а потом снова принялась шипеть. Когда они пришли домой, Галя расплакалась от обиды, и Лена велела ей сидеть на месте, выпила парацетамол, достала что-то из холодильника, пересобрала рюкзак, закрыла дверь и убежала.

Нужно было думать, горло вертелось, толкало нос изнутри, в ушах ползали раковины, начинала стучаться голова, и по телу рассыпался мелкий озноб. Выбежав на главную улицу-набережную, Лена, вытирая температурные слёзы варежкой, огляделась и увидела, как с фонарного столба, с прикреплённого на него мелкого щита на неё смотрят рыба и нерпа. Лена прошептала пересохшими губами: «Сейчас, сейчас». С фонаря напротив на неё глядел телефонный номер такси. Дочь рыбака вызвала машину. Её осторожно обступали сестринские друзья, возвращавшиеся с пляжа.

3.

Саша с короткими чёрными волнами на голове, в куртке и джинсах кормила в курятнике кур у своего деревянного дома зелёного цвета. Озеро виднелось отрезами среди деревьев и других домов – Саша жила не у самого берега. У неё никогда не было отца, её мать работала администратором в местном пансионате, куда ходила пешком 20 минут через лес, а Саша ездила на маршрутке в школу. «Ты ко мне?» – Она обрадовалась, увидев Лену. «Нет, я к Волгину, ты знаешь, где он живёт?» Саша очень обиделась и заревновала, но сказала, где искать одноклассника, и спросила подругу, зачем он ей. Лена, гоняя сопли в носу, ответила просто, что он очень сильно вдруг стал ей необходим, и собралась бежать. Саша мрачно посмотрела на Лену и спросила, что случилось. Лена же посмотрелась в мутное зеркало, висящее над рукомойником во дворе. В нём плескалось бледное потное лицо с заплывшими от слёз глазами, красным носом, пересохшими корками губ. Всё это водорослями облепляли длинные светлые волосы, выбившиеся из-под шапки. Лена попросила расчёску и какую-нибудь помаду. Саша сходила в дом и принесла гребень и бесцветную гигиеническую. Лена высморкалась, расчесалась, сделала новый хвост, натянула шапку обратно и помазала губы. Подруга отказалась принимать помаду назад, сказав, что теперь та уже не гигиеническая. Лена осознала, что Саша обиделась серьёзно, так как раньше они делили всё, даже зубную щётку в школьном походе, когда Лена потеряла свою, но сейчас это было неважно. Рюкзак завибрировал, на мобильный звонила мать, Лена сбросила её и выключила телефон.