«Донжуанский список» Короткевича

И я всегда с тобой.

Основанием для отождествления того, кому посвящено произведение, с Короткевичем стала фраза «не обо мне ты пишешь, // Пусть каждая строка твоя, — // О ней».

Речь, очевидно, идет о Владимире Семеновиче. Тем более, что Раиса знала Нину Молеву. Впрочем, это пока только версия.

В дальнейшем Раиса Ахматова стала самой известной чеченской писа­тельницей советской эпохи. Долгое время она возглавляла Союз писателей Чечено-Ингушской АССР (1961—1983), а также Верховный Совет республики (1963—1985), получила звание народной поэтессы (1977). Умерла в 1992 году. Исследователи полагают, что полный архив ее произведений, который составлял более чем 600 папок, был уничтожен во время Первой чеченской войны. Той же мысли придерживается и чеченский писатель Канта Ибрагимов, который теперь возглавляет Союз писателей республики. В письме к автору этих строк он сооб­щил следующее: «К большому сожалению, все, что сохранялось в личном архиве Раисы Салтмурадовны, уничтожено итогами известных и Вам событий в годы боевых действий на территории нашей республики. Даже у близких ей людей (невестка, которая стала беженкой) ничего не сохранилось».

Интересно, что, вернувшись в Чечню из Москвы, Раиса, по-видимому, под­держивала отношения со своей соперницей. В одной из публикаций К. Ибрагимов вспоминал о своей встрече с Ниной Молевой. Та «поведала, что в начале 1990-х годов Р. Ахматова приехала к ней и привезла на хранение ковер, сказав, что в республике начинаются смутные времена. Ковер необычный. Он принадлежал имаму Шамилю. Попросила сохранить его» (Молева положила ковер, который датировался XI столетием, в банковский ящик, занесла в каталог, а позже верну­ла его в Чечню). Разумеется, такой визит был бы невозможным при отсутствии определенных контактов в течение жизни. Но в те времена Раисе Ахматовой и Нине Молевой уже некого было делить.

Нина, или Короткевич и Молева. Реконструкция отношений

Нину Михайловну Молеву, доктора исторических наук и кандидата искусство­ведения, автора ряда научных и художественных произведений, в Беларуси знают. В 1958—1960 годах она преподавала историю искусств на Высших литературных курсах в Москве, где учился Владимир Короткевич. Общепризнано, что Молева стала прототипом Ирины Горевой в романе писателя «Леаніды не вернуцца да Зямлі». Тем не менее и теперь история их взаимоотношений является тайной...

Отметим, что ни Владимир Короткевич, ни Нина Молева никогда не говори­ли откровенно о своих чувствах. Более того, несколько лет назад Нина Михайлов­на сказала в интервью газете «Комсомольская правда в Белоруссии» (от 30 июля 2009 года) следующее:

«

— Нина Михайловна, в вас был влюблен Владимир Короткевич...

— Ни сном ни духом! (...) Когда мне говорят о любви Короткевича ко мне, я всегда это слушаю с определенной неловкостью. Все, что я о нем знаю, это то, что может знать школьный учитель о своем ученике. (...)

— Владимир Семенович признавался вам в любви?

— Что вы! Это было просто исключено.

— Но, говорят, именно из-за чувства к вам он не мог долго жениться.

— Конечно, мне, как любой женщине, очень лестно это слышать. Но не было никаких личных отношений».

Мнение Нины Михайловны психологически объяснимо, ведь никто не желает выносить на всеобщее обозрение собственные душевные тайны прежних лет. Между тем, взаимоотношения Владимира Короткевича и Нины Молевой напрямую повлияли на творчество писателя. Без их объяснения невозможно полноценное рассмотрение «московских страниц» в его биографии. Эти обстоя­тельства, а также очевидная спорность процитированных фрагментов объясняют мой интерес к этой истории.