Допетровская Русь

В 1386 году произошло соединение Литвы с польским государством, причем литовский великий князь Ягайло вместе с польской короной принял и католичество. Это обстоятельство создало в православной западной Руси, подчиненной Литве, «замятню великую» и посеяло вражду между православными и католиками. Стремление польского правительства «окрестить», как тогда жаловались в Литве, «все наше православное христианство в папёжскую веру» заставило подвластных Литве православных русских князей обращаться за помощью в Москву, ставшую со времен Калиты средоточием духовной жизни всей православной Руси. Мелкие православные князья, сидевшие по верхней Оке и подчиненные Литве – белевские, новосильские, воротынские, одоевские и др., а также более южные – черниговские и новгородсеверские, потянули к Москве и стали бить челом великому князю московскому принять их под его высокую руку. В Москве охотно шли навстречу этим стремлениям и принимали к себе этих князей на условиях, создавшихся в Москве для добровольно подчинявшихся удельных князей. Такие князья сохраняли при себе свои вотчины и дружины, сами управляли своими бывшими княжениями и держали в них суд, но считались и были на самом деле подчиненными и подручными московского великого князя, которого и должны были именовать государем и во всем слушаться беспрекословно.

Это обстоятельство, переход к Москве южных князей в целях охранения своего православия от наступавшего католицизма, вызывало и на севере тяготение к Москве, особенно в Твери и в Новгороде, власти которых часто и много дружественно соприкасались с Литвой при своем соперничестве с Москвой; вот тогда-то московское собирание Руси теряет прежний характер захватов силой или покупок деньгами, а становится выражением определенных национально-религиозных стремлений: объединить под главенством Москвы «всю Русь». В 1503 году литовский князь, при заключении перемирия, жаловался московскому государю, что тот не отдает ему захваченных московским войском земель, что ему, великому князю литовскому, жаль своей вотчины. «А мне, – возразил Иван III, великий князь московский, – разве не жаль своей вотчины русской земли, которая за Литвой: Киева, Смоленска и других городов?» Так московский князь объявляет теперь, что его вотчина – не только области Великороссии, но вся Русская земля.

Московские князья умело пользуются общерусским народным стремлением к национальному объединению; всякое столкновение свое с Новгородом и Тверью объясняют они народу тем, что обвиняют своих соперников и недругов в готовности передаться чужеземцам и врагам православия. К концу XV века Москва вбирает в свои пределы все земли северо-восточной Руси, и владения ее захватывают огромное пространство – от устья Северной Двины, Печоры и гор Северного Урала до устьев Невы и Наровы и от Васильсурска на Волге до Любеча на Днепре. Ни один князь не смеет ровняться с московским, и дело присоединения к себе уделов Москвой подвигается необыкновенно быстро. В 1463 году князья ярославские отказались от своих уделов в пользу московского и перешли к нему на службу в Москву. В 1470-х годах был покорен Новгород, а вместе с ним в распоряжение московского князя отошли огромные пространства земель, составляющие нынешние губернии: Архангельскую, Олонецкую, Вологодскую, Новгородскую, Пермскую, Вятскую. Даже за Урал протянулась власть московского князя. В 1489 году покорилась Тверь.

В среде самих московских князей многочисленного потомства не возникало, и потому московское княжение не дробилось между многочисленными наследниками, как то было, например, в сильном когда-то Ростовско-Суздальском княжестве. А затем московские князья приняли за правило передавать по завещанию старшему наследнику бόльшую часть как имения, так и земли, нежели младшим. Димитрий Донской, например, разделил Московское княжество между пятью своими наследниками так, что старший, Василий I, получил треть всего. Василий II Темный завещал старшему сыну своему Ивану III половину всех городов, а другую половину разделил между тремя остальными наследниками. Пользуясь своим богатством и силой, старший брат обязывал младших договорами с крестным целованием не вступать ни с кем в соглашения и ни с кем не договариваться без его ведома и согласия – «кто великому князю друг, тот и удельному друг, а кто враг великому князю, тот и удельному враг» – так выражалась в договорах эта сторона зависимости; во-вторых, удельные князья обязывались «Орды не знати», т. е. не должны были сноситься с ханским правительством самостоятельно, мимо великого князя; в-третьих, удельные князья должны были являться на войну по первому требованию великого князя: «сядет князь великий на коня, ино и удельным садиться; когда же сам великий князь не пойдет на войну, а удельных пошлет, то им идти без ослушания».