Допетровская Русь

В начале 1500-х годов к Москве отошли Рязань, Смоленск, Псков, и тогда вся великорусская земля, т. е. та часть нынешней России, которую и по сие время обитает великорусский народ, собралась вокруг Москвы, и страна из раздробленной на отдельные части, княжества-уделы, превратилась в одно цельное, населенное одним племенем, управляемое одним князем государство, имеющее одну столицу – Москву. Это новое государство стали называть Московским государством, Русью Московской.

Так как Московское государство выросло из удела московского князя, то вся великорусская земля сделалась как бы его уделом, стала принадлежать одному хозяину. Но этому хозяину нельзя стало жить и поступать так, как жил и действовал прежний удельный князь. Удел московского князя вырос в государство, значит, и прежний князь-хозяин становился не только владетелем земли, но и государем над людьми. Люди удельного времени могли сами выбирать себе хозяев, могли служить или снимать землю у какого хотели из удельных князей и свободно договаривались о плате за службу или оброке за землю. Теперь такого выбора не стало: волей-неволей приходилось служить и платить одному – московскому государю; а так как он теперь один собственник земли и только у него можно найти службу, то незачем и договариваться, потому что, если и не согласишься на его условия, все равно ничего не выиграешь, так как, кроме как от московского князя, не от кого стало получать землю для обработки и не к кому наниматься на службу. Русские люди становятся, таким образом, зависимыми от московского государя, становятся его подданными. Прежние вольные отношения по необходимости стали подневольными. Тех, кто, по старине, продолжал считать себя в праве уйти от московского государя, теперь зовут изменниками, так как уходить, с тех пор как все удельные княжества вошли в Московское государство, стало возможным только в Польско-Литовское государство, к татарам, в Швецию. Но это все враги Русской земли, и переход к ним, конечно, не то, что переход в прежнее время от одного русского удельного князя к другому. С другой стороны, пока Москва была удельным княжеством, она была мало доступна для нападения внешних врагов, не могла и сама задевать их, потому что со всех сторон ее окружали другие удельные княжества; когда же Москва вобрала эти княжества в себя, то московскому государю пришлось взять на себя охрану всей великорусской страны, пришлось заботиться и о том, как бы отбить обратно забранные соседями русские земли.

Это не думы прежнего удельного князя о том, как бы «землицы» себе примыслить, оттягав ее как-нибудь у соседей, таких же удельных князей. Перед московским государем встает более широкая задача: вернуть в Русскую землю те области и города, какие отняли у удельных князей иноземцы, литовцы и поляки; целью его деятельности становится высокая национальная задача: собрать всю Русь; московский государь начинает именовать себя князем великим московским и всея Руси, «господарем всея Руси».

Два события, случившиеся во второй половине XV века, выдвигают московского великого князя далеко выше из ряда простых удельных князей и делают его государем и царем над всей великорусской землей.

События эти – взятие Константинополя турками (1453), сопровождавшееся разрушением Византийской империи, и падение татарского ига (1480).

После падения татарского ига московский великий князь остался во главе всей Великороссии, независимым ни от кого ее владетелем, а после падения Византии он стал единственным на свете независимым православным государем. На Руси издавна привыкли смотреть на Византию, как на колыбель и охрану православия. Русская церковь была только митрополией церкви греческой, константинопольский патриарх был главой всего русского духовенства. Русский митрополит еще так недавно назначался в Константинополе. Византийский император считался главой и охранителем всего православия. Другие православные государи назывались в Византии только его слугами и помощниками. Русских князей византийские императоры считали ниже себя и в знак особого расположения именовали некоторых из них «сродниками». Византийские писатели утверждают даже, что русский великий князь носил звание стольника византийского императора. И императоры включали в свой титул звание царей русских даже в XIV веке.

Греческий писатель XIV века Планудис рассказывает, что когда посол русского великого князя являлся в Царьград, то, представляясь императору, говорил так: «Повелитель мой, царь Руссов, а твоего священного величества стольник, униженно преклоняется перед твоим священным величеством»…

Сын Димитрия Донского, великий князь Василий, не хотел признавать такое главенство византийского императора и стал запрещать митрополиту поминать императора на ектениях.

– Мы имеем церковь, а царя не имеем и знать не хотим! – сказал он.