Допетровская Русь

При царе Иване Грозном положено было начало разделению служилых людей на чины. Служилые чины Московского государства разделялись на служилых людей по отечеству и на служилых по прибору. Служилыми людьми по отечеству назывались те, которые несли службу наследственно. Они распадались на два разряда: на чины думные и чины служилые собственно. Думных чинов, т. е. таких, которые получали доступ в Боярскую Думу, было три: бояре, окольничие и думные дворяне. Чины служилые собственно разделялись также на два разряда: на чины московские и чины городовые. Указом 1550 года велено было набрать по уездам тысячу лучших детей боярских и наделить их поместьями в Московском уезде, в округе 140 верст от Москвы. Вместе с людьми знатных родов, потомками прежних удельных князей и родовитых московских бояр, эти избранные дети боярские составили особый отборный корпус – дворян московских. Всего было тогда поверстано поместьями кругом Москвы 1078 человек, из которых 28 были бояре и окольничие; роздано им было 151 200 четвертей земли, преимущественно из дворцовых угодий, т. е. из имений, принадлежавших лично государю.

Московские чины разделялись в нисходящем порядке так: стольники, стряпчие, дворяне московские, жильцы.

В стольниках начинали обыкновенно служить дети знатных людей; когда приходило время «сказать» знатному стольнику думу, он и вступал в ее ряды со званием прямо боярина или окольничьего, смотря по родовитости. Стольничество возникло из придворной должности, и стольники в торжественных случаях придворной жизни, «когда у царя бывают иных государств послы, или власти (высшее духовенство) и бояре на обедах, и они в то время пред царя и пред властей послов и бояр носят есть и пить; всех яств на стол вдруг не ставят, и с иными яствами блюда держат в руках стольники». Среди стольников был разряд постоянно состоявших при дворе и несших преимущественно дворцовую службу; они назывались комнатными стольниками; а все другие стольники носили название «площадных», по площадке лестницы в царские покои, где они имели право находиться; стольников назначали на самые разнообразные должности по военной и приказной службе, но редко на самостоятельные места, а чаще в «товарищи» к людям заслуженным и думным.

Стряпчие занимали второе место в московском списке, и с этого чина начинали свою службу молодые люди менее знатных фамилий; за заслуги их производили в стольники, а потом в думные чины. По происхождению стряпчие – тоже должность придворная; так назывались придворные, которым было поручено заведывание царской «стряпней», т. е. предметами личного царского обихода: царской мыльней, бельем, платьем и обувью и т. п.; на торжественных выходах царя стряпчие несли царскую «стряпню»: «стуло», шапку, рукавицы, полотенце; стряпчие тоже были «комнатные», несшие действительно придворную службу, и «площадные», т. е. только имевшие звание стряпчих; их тоже назначали на разные должности, но всегда ниже стольников.

Жильцы были низшее придворное звание; сменами по 40 человек несли они сторожевую службу по охране государева дворца, а в походе – царского шатра. Жилецкий список был устроен в XVII веке; в это звание стали жаловать заслуженных городовых служилых людей, и только пройдя звание жильца, городовой служилый человек мог рассчитывать получить в дальнейшем чины стряпчего, стольника, думного дворянина.

На военной службе, когда «был сказан поход» и сам царь отправлялся на бранное поле против «супротивных», покорять языцей и грады их разорять и забирать, служилые люди московского списка составляли особый «царев полк»; это был лучше других вооруженный корпус численностью иногда до 6000 человек, находившийся во время похода при самом царе, как бы составлявший его гвардию и телохранителей. В конце XVII века книжные люди называют царев полк соответствующим иностранным словом «драбанты».

Получая поместья под Москвой, люди московских чинов обязывались быть готовыми «для посылок» и, следовательно, должны были жить в своих подмосковных поместьях. В эту отборную тысячу вошли все знатные, родовитые люди и богатые, хорошего рода дети боярские со всех углов тогдашней России – и из Новгорода, и из Смоленска, и с Рязани, и с Ярославля, словом отовсюду. Прежних своих вотчин на родине они не теряли, и таким образом московское правительство собрало у себя под рукой знатоков местных нужд, к которым всегда можно было обратиться за справкой и скоро получить ответ относительно житья-бытья их родных уездов. Затеется ли непорядок в каком-либо из уездов Московского государства, где-нибудь в Пронске или Ряжске, – всего выгоднее было послать разузнать, в чем дело, и исправить несчастье знающего тамошние дела и обстоятельства человека, известного в то же время и правительству. Московский дворянин, переселенный под Москву из Ряжска или Пронска, владеющий там землей, имеющий там многочисленную родню, живущий всегда на виду у правительства, был самым пригодным для этого человеком.