Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы)

- Я их не знаю. Я говорю из трамвая на шоссе. Ваш наблюдатель Хельмут Раабе только что умер у меня на руках. Это все, что я могу вам сообщить. Мне надо идти догонять своих.

- Подожди у аппарата, осел. Я позову командира дивизиона.

Я разжал пальцы и опустил эбонитовый рычаг, вделанный в корпус трубки. Связь разъединилась.

- Даешь ты жизни, переводчик. - Кратов сделал глубокий вдох: во время моего разговора он не дышал.

Я быстро пересказал свой разговор с вражеским телефонистом. Услышав, что тот обозвал меня ослом, Павел стал хватать трубку.

- Дайте, я с ним на морском эсперанто переговорю. Без переводчика будет понятно, куда идти!

- Это потом, - сказал Шведов. - Доложи все как было, только наоборот. Мы убиты, а этот Руди, как его там, жив, - подсказал Андрей. - Ну, а дальше видно будет.

- Ври по обстановке.

Зуммер настойчиво загудел. Я схватил трубку, сдавил рычаг и, входя в роль, вытянулся у аппарата.

- На месте ефрейтор Руди Кестлер четвертой роты третьего...

- Знаю. Говорит капитан Хольцман. Что там случилось? Коротко!

- Яволь! Когда наше отделение подошло к трамваю, ваш наблюдатель был тяжело ранен русскими...

- Уже доложено. Дальше. Сколько было русских?

- Сначала двое. Потом появились еще шестеро с ручным пулеметом. Они обстреляли нас и прошили вагон...

Начав сочинять, я увлекся и успокоился. Язык у меня развязался, и я готов был сообщить немецкому офицеру множество подробностей...

- Пулеметчика мы убили, - вдохновенно сочинял я. - Остальные обратились в бегство. Наши их преследуют. Меня оставили помочь раненому наблюдателю. Унтер-офицер Хельмут Раабе только что умер от ран.

- Несчастный Хельмут, - проговорил немецкий капитан.

- Здесь его карта, карабин и бинокль. Прикажете принести вам?

Ответ был настолько неожиданным, что я растерялся и замолчал, будто и в самом деле сказанное касалось меня.

- Ищешь предлог уйти в тыл, трусливая пехотная свинья! Попробуй только тронуться с места без приказа... Что?! Проглотил язык? - донеслось из трубки.

- Жду приказания, господин капитан.

- Доложи, что ты там видишь?

- Ничего не вижу, - ответил я. - Нахожусь внутри вагона. Разрешите подняться на крышу, господин капитан.

- Хоть на небо! Но чтобы через три минуты было доложено. Мой позывной "Вершина". Твой - "Муха". Понял?

- Яволь.

- Повторяю, доложить через три минуты. Будьте внимательны, Кестлер, продолжал капитан Хольцман более мягко и переходя на "вы". - Я понимаю, вы не артиллерист, но вы сейчас наши единственные глаза. Русские заткнули проход, по которому вы прошли к шоссе. Слава богу, они не обнаружили телефонный провод. Но нашему новому наблюдателю к вам не пробиться.

- Значит, мы отрезаны, господин капитан? Неужели это случилось?

- Без паники, ефрейтор. На этом участке каша. Но все переменится. Ваша пехота готовится к атаке на Стрельну. А я не вижу, что делается вокруг... Вы поняли, Кестлер?

- Яволь! Zur Stelle! (На месте!) - рявкнул я в трубку уставный немецкий ответ о готовности - нечто вроде нашего "есть!". При этом я невольно щелкнул задниками полуботинок, точно на мне были кованые немецкие сапоги-раструбы.

Положив трубку, я быстро передал суть разговора товарищам.

- Накрыть бы сейчас эту их пехоту их же собственным артогнем. Во было бы крепко! - сказал Кратов, потирая руки. - Вроде есть шанец.

- Не фантазируй! - резко оборвал Андрей. - Такое только в приключенческих книжках удается... Пусть хотя бы по пустому месту снаряды покидают.

- Чего толку-то по пустому! - обиженно проворчал моряк.

- Есть толк! И снаряды пусть зря потратят... А главное - батареи засечь попробуем... Вот только чем бы таким этого капитана пугнуть, чтобы он тотчас открыл огонь?

Андрей задумался.

- Пугнуть чем? Глупый вопрос! - Глаза Кратова посветлели. - Десант, мол, с залива. Давай, Саня, докладывай.

- Годится, - сказал Андрей.

- Что мне говорить? - спросил я.

- Так и говори про матросов. Скажешь: между заливом и шоссе скрытно сосредоточилась морская часть. - Андрей взглянул на карту. - Запомни: квадрат семнадцать-девять.

- Запомнил.

- Ну, давай, друг Саня, попытай счастья. А ты, Павел, обеги поляну. Собери все трофейные автоматы.

- И документы, - вставил я.

- И документы. Все это снесем в бетонную трубу на шоссе, отсюда назад метров триста. Нам, видимо, в ней отсиживаться придется.

- Есть! - сказал матрос.

Взяв карту и бинокль, с неразлучной винтовкой за плечами, Андрей полез на крышу вагона.

Я снял трубку.

- "Flige"! "Flige"! "Flige"! ("Муха"! Я - "Муха"!) - закричал я в телефон.

- "Gipfel" ist da. ("Вершина" слушает.)

- "Вершина", "Вершина"! - заговорил я прерывающимся голосом. Матросы!

- Матросы?! Где, сколько? Спокойно, ефрейтор Кестлер, докладывайте спокойно.

- Целое множество, господин капитан, целое множество!

- Да где же они? Говорите толком! Карта перед вами?

- Так точно! Докладываю. Их вылезло несколько сотен. Они были скрыты в кустах между дорогой и заливом.

- Квадрат?! Квадрат! - завопил немец.

- Теперь они уже не там, где были...

- Квадрат, Кестлер!! Дубина! Свинья! Скорее! Умоляю! Милый Кестлер, скорее...

- Они рассредоточиваются в цепи, - продолжал я.