Дорога цариц

— Так-сяк, — пожал плечами стольник. — Князья едят с серебра и золота, черный люд с дерева и обожженной глины. Кому нужна медь? Разве купец средней руки покрасоваться пожелает. Знамо, покупатель рано или поздно найдется. Однако для хорошего торга надобен товар, каковой на прилавке долго не залежится. Например, белый свинец в слитках. Его и ремесленник с радостью возьмет, и пушкарь, и ювелир. Сами опосля, что надобно, отольют. Сие же баловство для мелких лавочников. В лавке захудалой выставить да удачу месяцами ждать. Белый свинец в слитках есть? — спросил Борис тощего гололицего иноземца в большом берете с пером и в куцей куртяшке.

Ответом стал переполненный ненавистью взгляд. Услышанная лекция заезжему купцу явно не понравилась.

Четверо знатных гостей перешли в соседний шатер, остановились перед тюками тканей. Несколько из них были развернуты, демонстрируя солидные лоскуты.

— Что скажешь? — повернул голову к спутнику царевич.

— В землях схизматиков хороши токмо вино и каменщики, Федор Иванович, — сразу предупредил стольник. — В остальном разве изредка повезти может.

— Чего же тогда везут? — удивился сын государя.

— Не токмо в качестве ценность. Иногда лучше товар плохой, но дешевый. Коли надобно нечто яркое, но ненадолго сделать. Украсить ради праздника, прикрыть на время ремонта, тут оно и подойдет. — Стольник пощупал край сукна и вдруг спросил: — Сколько?

— Пятнадцать тюк! — встрепенулся купец.

— За одиннадцать возьму все, что есть, — предложил Годунов.

— Мало, — мотнул головой торговец, такой же тощий и бритый, что и в соседнем шатре.

— Увозить сукно южнее Москвы смысла нет, — отвернулся от него стольник. — Коли его вдвое супротив здешнего отдать, то навара никакого. А если дороже, то оно с индийским в цене сравнится. Индийское лучше, покупателей на здешнее не найдешь.

— За четырнадцать отдам! — повысил голос купец.

— Зачем же ты его хотел купить, боярин? — не понял Федор Иванович.

— Пол перед покоями царскими выстелить, — загнул палец Борис Годунов. — Его затаптывать станут быстро, через год все едино менять придется. Так зачем на хорошее тратиться? Стены в людской и сенях обить, в коридорах и подсобках. Там, где взгляд царский не падает, однако опрятность требуется. Ну, и как подбой в опочивальне и покоях использовать. Подбой не вытрется и не сваляется. Зачем переплачивать?

— Тринадцать! — выкрикнул торговец.

— Боря, ты посмотри, какой чудесный бархат! — провела ладонью по синей ткани Мария. — Никогда такого длинного ворса не видела.

— Наш дом уже полностью отделан, любимая, — улыбнулся ей стольник. — А отрез на платье или покрывало здесь не продадут.

— Двенадцать с полтиной! — вздохнул купец.

Борис же перешел к жене, тоже пощупал бархат, выщипнул несколько ворсинок, потянул и порвал крайнюю нить.

— И правда хорошая ткань, добротная, — кивнул стольник. — Вот эту бы я за пятнадцать взял. Всю.

— Но она стоит двадцать два! — взмолился купец.

— А бархат хорошо идет южнее Москвы? — поинтересовался царевич.

— Неплохо, — кивнул Борис. — Эту бы я даже одобрил. Однако не дороже восемнадцати. Иначе не отобьется. Ее ведь еще нужно доставить до Новгорода, нанять ушкуй или ладью, дать задаток команде, оплатить волоки на Мсте и у Волочка, стоянку у Нижнего Новгорода…

— Если возьмете все, отдам за восемнадцать, — смирился купец. — Весь бархат и все сукно.

— За одиннадцать?

— За двенадцать! — упрямо оскалился купец и ощутимо напрягся.

— По рукам! — протянул ему ладонь стольник.

— Damn barbarians![6] — ругнулся торговец, кивнул и вытянул руку в ответ.

— Отлично поторговались! — Царевич весело хлопнул Бориса по плечу, едва они вышли из шатра. — Мне понравилось! Теперь что, поищем свинец?

— Правильная мысль, Федор Иванович, — согласился стольник. — Однако поперва надобно о вывозе уже купленного товара позаботиться. А то как бы за простой корабля платить не пришлось.

— Тогда ты ищи возки, а я посмотрю, где тут еще что продается! — предложил сын государя.

— Как скажешь, Федор Иванович, — кивнул Борис. — Мария, извини, что не зову с собой. Придется много побегать.

Стольник сказал правду. Сперва ему пришлось пройтись по рядам возничих, сговариваясь о работе и указывая, куда надобно подъехать за грузом. Телег же для опустошения трюмов морского ушкуя потребовалось целых сто сорок штук. Решив этот вопрос, Годунов поспешил в крепость, обороняющую подступы к порогам, вошел на подворье воеводы.

Бориса Федоровича тут знали, пропустили в хозяйские покои без лишних вопросов, и вскоре молодой царедворец крепко обнял курносого и низкорослого, совершенно безбородого боярина, одетого в шелковую рубаху и опоясанного простым ремнем.

Знатность и богатство человека, носящего настоящий китайский шелк, не нуждалась в лишних подтверждениях.

— Я пришел к тебе ненадолго, Игорь Дмитриевич, — наконец разжал свои объятия стольник. — Мне нужна твоя помощь. Вернее, мне нужен кто-то из твоих лучших доверенных приказчиков. Ты ведь, я полагаю, опять готовишь новый торговый караван? Возьми в него еще одну ладью.