Дорога цариц

— Отлично, — расстегнул сумку стольник, достал серебряный алтын: — Вершу свою до конца недели не проверяй. Коли увидишь меня на огороде своем, не подходи и не мешай. Ну и, понятно, дров принеси на прежнее место, если я появлюсь. Корзинку и куль я, кстати, там оставил. Забери, еще пригодится.

— Все, что пожелаешь, боярин! — обрадовался крестьянин, зажимая денежку в кулаке.

— Ты, главное, спутникам моим на глаза не попадись! — Борис Годунов дал шпоры коню и умчался догонять остальную компанию.

В торговые слободы возле Ладоги путники доскакали уже в вечерних сумерках. Дворы, амбары, склады, навесы для скота, привязи коней и бесконечные ряды телег раскинулись здесь так далеко от берега, что царевич, пару раз высказавший желание снова заночевать на берегу, даже не вспомнил о сей прихоти. Стольник же уверенно вывел путников к одному из обнесенных тыном дворов, постучал в ворота, въехал в гостеприимно распахнувшиеся створки.

— Рады видеть тебя, боярин! Наше почтение, боярин! Добро пожаловать! — к гостям кинулись сразу несколько мальчишек в нарядных атласных косоворотках, приняли поводья, помогли путникам спешиться. — Просим в дом, боярин!

— Вижу, тебя здесь знают, Борис, — отметил сын государя.

— Разумеется, Федор Иванович, — кивнул стольник. — На мне же строительство дворца для твоего батюшки! Здесь многие товары зело дешевле выходят, как я уже сказывал. Для сбережения царской казны многие закупки я делаю тут и самолично. Чем меньше посредников, тем меньше расходов.

— Мое почтение, Борис Федорович! — На крыльце появился упитанный седобородый старик, серое лицо которого покрывали мелкие темные пятна. Несмотря на жаркую погоду, хозяин нарядился в добротный синий зипун с желтыми шнурами на швах, с петлями застежек из тех же шнуров и с собольей оторочкой. На голове глубоко сидела округлая соболья шапка.

Вестимо, таким одеянием старик желал выразить свое уважение гостям. Либо доказать, что он тоже совсем не нищий смерд.

— Лучшие покои приготовь, Гудимир! — распорядился стольник. — Двое покоев!

— Перины уже перестилаются, боярин, — поклонился старик. — Баню приготовить?

— Федор Иванович? — вопросительно повернулся к спутнику Борис.

— Нет, боярин, — отрицательно покачал головой царевич. — Устал я что-то. Спать хочу.

— Бани не нужно, Гудимир, — снова повернулся к хозяину стольник. — Просто накрой нам ужин.

— В трапезной?

— Да. Сделай нам стол, пока слуги комнаты готовят.

Чем хороши постоялые дворы — так это тем, что на них всегда есть готовая еда. Хоть горячая, хоть холодная, хоть даже с ледника — на любой вкус, сразу и столько, на сколько хватит денег.

Впрочем, роскошествовать путники не стали, ограничившись одним на всех запеченным глухарем, заячьими почками на вертеле, говяжьими языками в лотках, тертой редькой, солеными грибами и кулебякой с квасом.

— Истинное наслаждение, — подвел итог ужину заметно осоловевший царевич, и мальчик из прислуги увел его отдыхать в снятые комнаты.

Торг возле Ладожских порогов был торгом купеческим — здесь продавались не платки, серьги, кульки и горсти, а бочки, тюки, мешки и охапки. Украшения тут сбывались сундуками, хлеб — баржами, сласти — телегами. Посему для обычного человека здесь и смотреть, в общем, было не на что. Народу много, торговые ряды — бесконечные. Однако же все, что лежало или стояло за спинами купцов, — это бочонки, короба, мешки и кули из рогожи.

И тем не менее, прежде чем покупать баржи и тюки, товар следовало хорошо рассмотреть и оценить, и потому здесь тоже имелись лавки, пусть и немного. Просто требовалось знать, где искать. Стольник Постельного приказа это знал и поутру сразу отвел царевича и женщин за мост через реку Ладогу, указав на просторные парусиновые шатры:

— Нам сюда. Здесь иноземцы, урядных грамот не имеющие, покупателей ждут. Как товар продадут, сворачиваются. Коли желаешь найти для торговли что-то нежданное, надобно искать здесь.

Внутреннее убранство шатров богатством тоже не отличалось. Просто бочки и короба, поверх которых выставлялся товар. У одних это были мешочки с орехами или сушеными ягодами, у других — отрезы тканей или связки мехов, у третьих — кубки, кувшины, блюда и миски.

— Это хороший товар? — указал на отполированные до блеска тарелки и стопки царевич.

— Ничего, — пожал плечами стольник. — Похоже на золото, но сильно дешевле. Иные могут и купить. Меди у нас на Руси нет, не всякий о подмене догадается.

— Как нет? — изумился сын государя. — У нас же его…

— Так привозное все, Федор Иванович, — объяснил Борис Годунов. — Олово, свинец, медь, серебро — оно у нас все привозное. У нас сего добра нет, зато железа с избытком. В иных краях железа нет. Посему тамошние люди все и всё, от гвоздя до меча, либо у нас покупают, либо из наших слитков куют. А взамен медь и серебро присылают. Мы им одно, они нам другое. На том вся торговля и живет.

— Так это хороший товар? — опять указал на кубки и кувшины царевич.