Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана

— Гарри... — произнесла Лавиния на удивление тихо, когда шлюпка отвалила от берега.

— Не хочу вас расстраивать, миссис Грант, — сказал Том, — но скорее это уцелевшие спутники бедолаги мичмана.

— Там Гарри, я чувствую сердцем...

Против такого веского довода Том не нашел возражений. Да и ни к чему, сейчас доплывут и все станет ясно.

На половине пути Лавиния выхватила у него подзорную трубу, нацелила ее на берег. Недолгое время спустя произнесла:

— Это точно Гарри. Тот, что с палкой.

И зарыдала. Впервые за все время знакомства с Остином.

Он вынул трубу из обмякшей руки, вгляделся. Трудно было узнать в изможденном, обросшем, поседевшем человеке знакомого лишь по дагерротипам Гарри Гранта, но Тому показалось, что Лавиния не ошиблась.

Под килем шлюпки заскрежетал песок. Грант отбросил свою палку и стоял теперь на коленях у самой воды. Бормотал что-то неразборчивое. Молился, кажется. Лавиния продолжала рыдать.

— Капитан Гарри Грант, я полагаю? — спросил Том Остин и перепрыгнул на берег. — Мы за вами.

 

Глава 25. Житие святого, или великий самозванец

 

Парусно-паровое судно отплыло от британских берегов, пересекло Атлантику, прошло Магеллановым проливом, отшвартовалось у побережья Чили, в порту Талькауано. Дальше предстоял переход в Австралию, затем к Новой Гвинее... А на борту судна находился один из величайших авантюристов всех времен и народов.

Возможно, кто-то подумал, что судно называлось «Дункан», и начал гадать, кто же тот великий авантюрист: майор Мак-Наббс? Паганель? Кто-то третий?

Нет, речь сейчас не об яхте лорда Гленарвана. Судно называлось «Витязь», и было корветом российского ВМФ. Авантюриста звали Николаем Николаевичем Миклухой, в течении жизни он присваивал себе и другие имена, но по-настоящему звался именно так.

 

Илл. 43. Авантюрист Миклуха: самозваный араб, самозваный барон, самозваный Маклай, самозваный верховный вождь Папуасского Союза (никогда не существовавшего).

 

Корвет «Витязь» двинулся маршрутом яхты «Дункан» спустя пять лет после завершения экспедиции Гленарвана, так что вроде бы прямого отношения к нашему расследованию авантюрист и самозванец Миклуха не имеет. Но косвенных связей достаточно, и обойти молчанием личность такого масштаба не поднялась рука.

Миклуха посещал те же острова Тихого океана, что и «Британия», а на Новой Гвинее, среди папуасов, суммарно прожил даже дольше, чем капитан Грант в нашей версии.

Прослеживается связь и с лордом Гленарваном. В самом начале расследования мы отметили герцогскую корону, непонятно по какому праву украшавшую вымпел на мачте «Дункана». Примерно тем же занимался и Миклуха. Яхты он не имел, вымпел повесить было некуда, — заказывал визитные карточки с вытесненной золотом баронской короной. Бумагу для писем использовал не простую — именную, тоже с короной. Английские джентльмены привыкли верить на слово людям своего круга, документы не спрашивали. В результате британская пресса называла Миклуху исключительно «бароном Маклаем».

Кстати, в процессе написания этой книги неясность, касающаяся герцогской короны Гленарвана, прояснилась. Вот какой информацией поделился Денис Морозов, бессменный наш критик и консультант:

«Есть право заслуги, когда в качестве особого благоволения верному вассалу дают право нарисовать на своём гербе корону, которая показывает сведущим в геральдике людям, что этот человек имеет какие-то заслуги перед герцогом таким-то или королём имярек. Но его дети и родственники не могут наносить корону на герб.

При этом корона располагается в строго определённом месте».

Так что лорд Эдуард Гленарван от любых подозрений и обвинений в самозванчестве полностью освободился. В отличие от Миклухи.

* * *

Когда Миклуху называют «русским ученым», большие сомнения вызывают обе части этого определения.

Да, он родился в России и его родным языком был русский. Но своей «русскости» Миклуха отчаянно стыдился, как и доставшейся от предков простонародной фамилии. Придумал себе шотландского предка Маклая — якобы служившего наемником у польского короля, угодившего в плен, перешедшего в православие, ставшего из Майкла Миклухой, женившегося на местной девушке... в общем, обрусевшего. Советские историки очень старались следы этого Маклая разыскать. Не нашли. Оказался он мифом чистой воды.

В нежном восемнадцатилетнем возрасте Коленька Миклуха уехал в Европу. И до конца жизни появлялся в России 3 (три) раза, причем длительность побывок составляла месяцы. В конце жизни, уже безнадежно больным, вернулся в Россию, прожил меньше двух лет и скончался. Женат Миклуха был на англичанке, их дети русского языка не знали вообще. Большинство его работ изначально написаны на немецком и английском языках, для публикации в России их переводили. В самом конце жизни Миклуха написал (надиктовал) достаточно объемные труды на русском, но этим текстам потребовалась очень серьезная редактура — «русский ученый» изрядно позабыл родной язык.

Статус ученого Миклуха присвоил себе сам. Точно так же, как произвел себя в бароны. Назвался — и поверили.