Дорогой длинною

Варька послушно отошла, но обратно к цыганкам не побежала, сев неподалёку на траву и не сводя с Митро напряжённого взгляда. Оставшийся Петька недоверчиво смотрел на друга.

– Да что ж тебя забрало-то так… И зачем только сюда пришли…

– Ты ведь видел? - глядя в землю, спросил Митро. - Улыбнулась она мне?

– Ну, улыбнулась…

– Так, может, плюнет на жениха того? Чем я хуже?! Наш род вся Москва знает!

– Так то Москва… - осторожно сказал Петька. - А эти - сами себе господа.

И потом - двенадцать монет же…

– Двенадцать и я заплачу!

– Откуда? - ехидно поинтересовался Петька. - На бегах вчера триста рублей оставил!

– Займу! Лошадей продам! Дом! - взвился Митро.

– С Яков Васильичем вместе? - засмеялся было Петька, но, взглянув в изменившееся лицо Митро, умолк на полуслове. Расстроенно почесал в затылке: - Ты бы уж это… не орал бы так, морэ. Нас тут зарежут ещё. Кто их, этих болгар, знает…

– Руки коротки! - огрызнулся Митро. И вдруг резко отвернулся от Петьки, потому что полог шатра поехал в сторону.

Девчонка выскользнула из-под него с тряпкой в руках. Не глядя на мужчин, подошла к кострищу, подняла котёл, тщательно протёрла его и пошла к соседнему шатру, где толпились цыгане. Но на полдороге, не удержавшись, обернулась через плечо, блеснула глазами, улыбнулась - и бросилась бегом, только взметнулся жёлтый подол юбки.

Митро зачарованно смотрел ей вслед.

– Ну - видал? - хрипло спросил он. - Зачем ей жених?

Петька счёл за нужное промолчать. От дальнего шатра их окликнули, и он тронул Митро за плечо:

– Вставай, идём. Смотри - заметят, мало не покажется.

– Ило-онка… - поднимаясь, протянул Митро. Имя было незнакомое, звонкое, каталось во рту, как льдинка. - Илонка…

За шатрами цыгане согнали коней. Лошади были в самом деле неплохи – сытые, гладкие, с блестящей, вычищенной шерстью. При виде них Митро даже пришёл в себя и через пять минут уже яростно торговался с высоким худым котляром из-за гнедой кобылки-двухлетки, кокетливо переступающей в пыли тонкими ногами. Но продавать

котляры наотрез отказывались и соглашались только менять. Уговорились встретиться завтра на Конной площади - Митро обещал привести своих жеребцов. Затем гостей позвали к палаткам.

Есть сели у самого большого шатра, на расстеленные ковры. Женщины принесли котлы с кусками мяса, картошкой, луком. Старая цыганка раздувала самовар. Мужчины сели на ковры, скрестив ноги, завели неспешную беседу. Котляры с интересом расспрашивали про Москву, про хор, особенно - про деньги, которые платят за песни в ресторане. Митро отвечал, то и дело оборачиваясь на Варьку, которая помогала переводить. Изредка он поглядывал в сторону, где сгрудились молодые цыганки. Илонка была там, вместе с женщинами чистила лук и картошку, а через несколько минут подошла к ковру, на котором сидели мужчины, с полным котлом варёной капусты. Её глаза были строго опущены, но в уголках полных губ дрожала улыбка. Низко наклонившись, она поставила котёл на ковёр, отвела упавшие на лицо волосы - и блеснула вдруг из-под руки таким взглядом чёрных глаз, что Митро бросило в жар. "Ну и девка… Сатана!" Он посмотрел на девчонку в упор. Она быстро улыбнулась, выпрямилась и не спеша пошла прочь.

Внезапно Митро пришла в голову сумасшедшая мысль. Он даже жевать перестал и сидел, уставившись поверх голов цыган в небо, до тех пор, пока Петька озабоченно не ткнул его в бок:

– Ты что, кость проглотил?

– Вот ещё… - Митро глубоко вздохнул. Не глядя на Петьку, скороговоркой прошептал: - Скажу скоро, что ещё коней посмотреть хочу. Пойдёшь со мной.

Разговор есть.

Петька, ничего не поняв, уже открыл было рот, чтобы переспросить, но тут начал говорить, подняв стакан вина, самый старый из цыган, и волейневолей пришлось умолкнуть. Только через полчаса Митро лениво потянулся, поклонился хозяйке, поблагодарил цыган за сытный обед.

– Спасибо, хозяюшка, спасибо вам всем. Разрешите, ромалэ, ещё раз лошадей глянуть?

Цыгане понимающе заулыбались, и седоусый старик кивком разрешил парням покинуть стол. Митро поднялся, кивнул Петьке. К счастью, никто не пошёл за ними.

– Ну, что ты? - нетерпеливо спросил Петька, когда они оказались за шатрами. Там почти никого не было - лишь бегали друг за другом дети, да храпела под кустом, забыв вынуть трубку изо рта, бабка, которую оставили сторожить коней. Митро подошёл к огромному вороному жеребцу, неспешно огладил его; не обращая внимания на злой визг и фырканье, раздвинул коню челюсти. Пристально всматриваясь в зубы, сказал:

– Вот что, морэ. Мы её украдем.

– Как это? - растерянно переспросил Петька.

– А очень просто. Не слыхал, как это в таборе делается?

– Ну, слыхал… - Петька зачем-то огляделся, поскрёб затылок. - А… а если догонят?

– Плохо будет, если догонят, - усмехнулся Митро. - Ну, если хочешь, сиди дома. Я и один управлюсь.