Доржи, сын Банзара

— Замолчи, теленок, — ворчит старик. — Хватишь этого богатства, пожалеешь еще… Если заболеешь, в Кяхте ни ламы, ни шамана не сыщешь.

— Там врачи, фельдшера, — неуверенно говорит Банзар.

— Там тетя Мария, — добавляет Доржи.

— Эх, Банзар, Банзар… напрасно…

В юрту входит хозяйка. Она лениво бранит своих помощниц. Зажигают огонь, и Доржи видит: у очага сидит костлявый лысый старикашка.

Хозяйка приносит полную миску горячего мяса.

— У тебя есть нож, мальчик? — спрашивает старик.

— Нет у меня ножа, — сердито отвечает Доржи.

— Как же ты будешь есть мясо? Принесите ему топор, пусть рубит мясо.

Батрачка кладет рядом с Доржи тяжелый топор.

— Мы обойдемся одним ножом, — заступается за сына Банзар.

Доржи не может есть это протухшее мясо. Скорее бы спать, а потом — утро и Кяхта.

В путь тронулись с рассветом. У Доржи не успела запылиться шапка, у лошади еще не вспотели бока, а он уже беспокоится, то и дело спрашивает отца, скоро ли город.

— Еще не скоро, не торопись, — неохотно отвлекается от своих дум отец.

— Чьи это дома в лесу? — не унимается Доржи.

— Летники купцов.

Ой, какие интересные летники у купцов! Целая стена из мелких окошек, на пчелиные соты похожа. Зачем это? Не бывают же пчелы ростом с барана?

Купцы странные люди, однако. Вон сколько простора вокруг, степь какая широкая, а они в лесу жмутся, между кустов и деревьев летники понастроили. На телеге негде проехать… А может, они нарочно в лесу живут, чтобы по дрова далеко не ездить? И Рыжий Вася, наверно, где-нибудь здесь живет…

Усталый конь тяжело тянет телегу по песчаной дороге. Показались первые домики пригорода. Доржи встал на телеге, держится за плечо отца. В котловине между гор, как на огромной мозолистой ладони, лежит на желтом песке Кяхта.

СРЕДИ НОВЫХ ДРУЗЕЙ

Утром Банзар повел сына в школу. Улица, на которой помещается школа, называется Большой. Доржи разглядел все — и коричневую крышу на деревянном доме и красный узорчатый карниз. Он сосчитал: двенадцать окон, а над ними деревянные буквы: уездное уч…лище.

Во втором слове пятно. Доржи догадался, что там не хватает буквы. Слово незнакомое, он не знает, какой буквы не хватает. «Наверно, написано, что здесь школа, в которой учатся дети казаков и пятидесятников», — решил мальчик.

За столом сидит человек. У него рыжеватая борода, мохнатые брови. Он пишет и так низко склонился над столом, что носом чуть не касается бумаги.

Отец терпеливо ждет. Наконец тот, с рыжеватой бородой, кончил писать, поднял голову и указал на стул. Отец сел. Доржи сел на пол, но отец дернул его за руку, и Доржи вскочил. Рыжебородый некоторое время рассматривает Доржи, потом говорит:

— Сними шапку, не баранов в степи пасешь.

Доржи срывает с себя шапку, будто это не шапка, а горячий чугунок.

— Как тебя зовут?

— Доржи, сын Банзара. А отец — Банзар, сын Боргона…

Учитель (Доржи уверен, что человек за столом — учитель) улыбнулся бойкому ответу. Отец тоже доволен: сын не испугался, не спрятался за его спиной. Учитель что-то записывает, подзывает отца, тот расписывается гусиным пером. Доржи заметил в углу бумаги двуглавого орла с раскрытыми крыльями. Ему вспомнился серебряный полтинник Тыкши Данзанова.

Интересно, зачем расписался отец? Он уедет, а Доржи останется. Отец своей подписью привязал его, как теленка. Вот так же Данзанов продал Рыжему Васе несколько коров: расписался на какой-то бумаге, и скупщик забрал скотину. Доржи грустно… Отец подтолкнул его к двери, они вышли.

— Этот человек — смотритель уездного училища. Николай Степанович Уфтюжанинов. Он в вашей школе самый главный.

— Уфту… Уфту… — Доржи не может выговорить фамилию начальника. Ему стыдно: как же он станет учиться, если фамилию не может сразу запомнить?

— Жить будешь вот здесь, — отец показывает на деревянный домик во дворе.

Посредине большой комнаты — длинный некрашеный стол, вокруг него скамейки, тяжелые и крепкие, как телеги. У стен — кровати, узкие и высокие. За столом сидят два мальчика, читают. Еще один спит на кровати. Из-под овчинного одеяла торчат его ноги.

— Посиди. Я схожу за сундуком.

Отец вышел. В комнату вбегает мальчик, бросает на стол ранец, шапку вешает не на вешалку, а на самоварную трубу около двери. Доржи с интересом следит за ним — ростом он повыше его, лицо красноватое, волосы черные. На носу пятно от чернил. Под глазом синяк, толстая губа рассечена…

Не двойняшки ли мальчики, которые читают за столом? Одеты они почти одинаково, глаза у обоих пугливые, недоверчивые. Тот, что немного поменьше, косоват.

Мальчик, который пришел последним, садится на кровать и стаскивает с ног пыльные унты. Он кричит тем двум:

— Высушите мне чулки!

Косоглазый на лету ловит чулки и выбегает во двор. А с кровати раздается новое приказание:

— Принесите чернила!

Второй мальчик подает чернильницу.

Доржи подходит к столу, за которым уселся толстогубый, заглядывает ему через плечо. Тот выводит на обложке тетради: «Ученик второго класса русско-монгольской войсковой школы Гытыл Бадаев».

Те двое боязливо шепчутся, будто в комнате лежит больной.