Достояние павших

– Везде одинаково, – ответил Габ. – Я спрашивал Гантанаса, стоит ли зачеканить это? Мало ли, вдруг это какой-то зарок, но он сказал, что и зарокам есть свой срок. К тому же, никакого заклятья никто ни из вас, ни из стражи Стеблей – не давал. Ну, если только слово воина, которое не может быть больше его чести. Так что носить такие доспехи можно без опаски. Никто у вас вашу жизнь не потребует.

– Но я не понимаю смысла надписи! – воскликнула Гаота. – К кому это обращение? Кто должен принять жизнь? Кто уже принял какое-то заклятье? Что это за заклятье? И о какой полноте идет речь? У них что, предводитель крепости был толстым?

– Ага! – тут же надула и живот, и щеки Дина.

– У меня лучше получится! – последовала ее примеру Йора.

– С Броком все равно никто не сравнится, – рассмеялся Габ. – Это что-то вроде девиза. Обычно он содержит какое-то обязательство перед господином, за которого сражается воин. Иногда – перед королевством, но скорее – перед королем. А воины Стеблей – служили именно крепости. Выходит, это обязательство перед крепостью.

– Ну хорошо, – упорствовала Гаота. – Пусть так. Получается, Стебли, примите жизнь мою, как заклятье мое. То есть, воин поклялся, что отдаст жизнь за крепость. И даже, может быть, прошел какой-то ритуал. Может быть, даже связанный с магией. Но что значит – сила в полноте твоей? Какая у крепости может быть полнота?

– Не у крепости, – звонко постучала пальцем по изображению вазы Дина. – У вазы!

– Да, – согласилась Йора. – У вазы очень даже может быть полнота!

– А чем вам не нравится ваза, которая стоит посреди площади? – удивился Габ. – Вот уж полнее не бывает. И ни расплескать, и ни отлить!

– Не подходит, – замотала головой Гаота, вспоминая надпись на вазе. – Нельзя говорить «полное» про то, что не может быть пустым. Это обман.

– Вы как сговорились, – усмехнулся Габ. – Тут пару дней назад этот новенький… Тис – заявился с тем же вопросом и точно так же объяснил, почему, на его взгляд, этот кувшин на площади не подходит для описания полноты.

– Ваза! – укоризненно поправила кузнеца Йора. – А много нашли ваз в крепости, когда начали ее восстанавливать?

– Ни одной, – ответил кузнец. – Хотя горшков было полно. Или вы думаете, что я не пытался разгадать эти надписи? И Гантанаса донимал, и Скриба, и даже Бейда. Вы не смотрите, что он зануда из зануд, такого знатока древних уложений еще поискать. Ничего нет!

– То есть, это бессмыслица? – вытаращила глаза Дина.

– Или наша бестолковость? – схватилась за голову Йора.

– Нет у вас никакой бестолковости, – успокоил подружек Габ. – Если верить Брайдему, то у вас есть непоседливость, неугомонность и неуправляемость, но это все никак не умаляет вашу толковость. Я понимаю это так – воин клянется отдать свою жизнь, отстаивая крепость. Перед этим он дал или взял какое-то заклятье, и это заклятье было принято тем, перед кем он его брал. То есть, дорожка уже проторена. Что же касается полноты и силы, которая из этой полноты происходит, да и из картинки этой самой вазы, то получается…

Габ задумчиво почесал затылок.

– Получается, что есть некая ваза, в которую складываются заклятья и жизни! – выпалила Йора.

– Не могу представить, – нахмурилась Дина. – Как это? Ну… жизни еще можно представить. Если сжечь покойника, то в вазу можно высыпать пепел. А заклятья?

– Легко! – уверенно сказала Йора. – Если они на бумажках или на обрывках пергамента, тогда легко!

– Что нам делать? – спросила Гаота. – Мы очень хотим разгадать эту загадку!

Габ улыбнулся, поманил к себе пальцем всех троих, наклонился и торжественно прошептал:

– Искать!

Вторым пунктом замечательного плана была проверка – застывает или нет смола, если ее плеснуть с высоты средней башни и с высоты соседних башен. То есть, можно ли объяснить свойствами горячей смолы исчезновение целого яруса? С этим вопросом троица обратилась к Домхану, немало озадачив сурового воина, который, впрочем, тут же нашелся и отправил подружек к Брайдему, потому как «только пожара в крепости не хватало, весь фасад смолой обляпаете, пальцы обожжете и одежду испортите». До Брайдема троица добраться не успела, так как препирательство подружек со словно высеченным из белого мрамора несгибаемым ветераном услышал Юайс и предложил свою помощь. Каково же было удивление Гаоты и ее спутниц, когда первое же следующее занятие по противостоянию наставник провел на открытой площадке средней башни, где на выносных жаровнях уже попыхивали жаром три небольших котла и пахло разогретой смолой.