Дотянуться до моря

— Определенно, — уверенно ответил Кир, глядя на часы. — Ладно, я сейчас спрошу.

Он отошел от машины и проскользнул в открытую калитку в голубых металлических воротах в глубине улице, откуда с самого начала за нами внимательно наблюдал, для вида индифферентно покуривая сигарету, какой-то поц в темных, не по погоде брюках и рубашке с коротким рукавом — совершенно типажный мент. Кирилл подошел к поцу и что-то спросил, кивая головой в нашу сторону. Поц зыркнул на нас глазами, поспешно отвернулся, и что-то ответил. Лицо Кира осветилось радостью, словно он неожиданно познал абсолютную истину Бхагават-Гиты, и он снова бросился к нам.

— Это кто, Николай Николаевич? — хмуро спросил я.

— Да нет, ты что?! — махнул рукой Кир. — Николай Николаевич — начальник, а это Слава — так, оперок, шестерка. Он брал меня в поезде, ему велено за мной присматривать.

— А, — ответил я, проникаясь к Славе еще большей неприязнью. — И що вин кажэ?

— Он говорит, все нормально, езжайте в банк, — выпалил Кир, выдохнув в салон очередную волну перегара. — Они убедились, что вы приехали, они подождут, но только до одиннадцати. Им сводку подавать, они хотят до одиннадцати увидеть деньги.

— Черт! — выругался я. — Какого ж хрена мы тут время теряем!

Я с проворотом колес дал с места, безжалостно обдав щеголя с ног до головы жаркой августовской пылью. В банке мы были через десять минут. Там все прошло без эксцессов, если не считать того, что в связи с тем, что местный банк не был корреспондентом моего, комиссия за снятие наличных с карты оказалась аж три процента. И хотя в Москве по телефону банковская девочка меня уверяла, что комиссия составит всего один процент, спорить было не о чем, а возмущаться некогда, потому что часовая стрелка неумолимо приближалась к одиннадцати. Уповая на Господа, чтобы в этот утренний час в банке не случилось нехватки наличных, или какой другой эпидерсии, мы не дыша наблюдали через стекло за действиями операционистки, и выдохнули только, когда пересчитав на машинке все пятьсот тысяч гривен, она упаковала их в подаренный нам по такому случаю брезентовый мешок и передала мне в руки.— Все? — на всякий случай спросил я.

— Та, усе! — с мягким малоросским выговорком ответила операционистка, вдобавок к сумке подарив нам очаровательную белозубую улыбку.

Не чуя ног, мы бросились к машине, потому что было без двенадцати минут одиннадцать. Назад к площади мичмана Павлова я несся, не разбирая светофоров, и если бы меня вздумал бы сейчас остановить какой-нибудь бдительный местный ДАИшник, шансы у него на это были бы нулевые. Когда, вздымая клубы пыли, «Субару» остановился у приметного платана, на моих часах было без трех минут. Кир и Слава на пару курили у калиточки и оба очевидно нервничали. Я снова опустил стекло, и Марина подняла с пола на обозрение мешок с деньгами. Кир облегченно затянулся, а мент, напротив, выбросил сигарету и поспешил вовнутрь — докладывать. Через пару минут он снова вышел и что-то сказал Киру, который сразу же двинулся к нам.

— Они говорят, что надо поехать с ними на машине, — почему-то шепотом проговорил он в открытое стекло. — И чтобы ехала мама.

Мне эта идея не понравилась, я принялся было бурно возражать, но Марина не стала меня слушать.

— Я поеду, — сказала она тоном, не терпящим возражений. — Думаю, они сами боятся, поэтому и хотят иметь дело со мной. Возражать им сейчас — не самый лучший путь, еще сорвется все в последний момент. Ты же не думаешь на самом деле, что мне что-то будет угрожать?

Я так не думал, да и возражать было бессмысленно. Марина вышла из машины, крепко прижимая к себе мешок с деньгами, Кир сразу же шмыгнул на ее место. Почти сразу же сзади ко мне прижалась белая вазовская «пятерка», к ней двинулся Слава, открыл заднюю дверь и жестом показал Марине садиться. Марина кинула на меня быстрый взгляд, и решительно двинулась к «пятерке». Слава сел в салон вслед за нею, и закрыл за собой дверь. Но машина не спешила уезжать, явно кого-то дожидаясь. Через пять минут из калиточки показался респектабельный дядечка лет сорока, в пиджаке, хорошо постриженный и с усами. Щурясь на ярком солнце, он осмотрел площадь, зацепился взглядом за «Субару», потом застегнул пиджак и направился к «пятерке», обошел ее слИваи сел на заднее сиденье, так что Марина оказалась между ним и Славой. «Пятерка» сразу тронулась, я попытался что-нибудь рассмотреть в салоне, но стекла машины были непроницаемо-черны. Набирая ход, «пятерка» умчалась, притормозила у перекрестка, повернула налево к выезду из города и скрылась из вида.

— Пап, я туда пойду? — спросил Кир, кивая на голубые ворота. — Не спал всю ночь, вырубаюсь буквально, а мне там шконку выделили. Посплю, пока мамы нет, ладно?