Дотянуться до моря

Первый раз сомнение в том, что жизнь с женщиной, которую я решил сделать своей супругой, будет безоблачной, посетило меня накануне бракосочетания, когда мы выбирали мне свадебный наряд. Да, именно мне, потому что платье Марине мы купили просто и быстро: пришли в салон, прошли по представленным моделям (это был совок, по сравнению с сегодняшним днем выбор был более чем скромным, но все же не безальтернативным), я спросил ее, указав на одно: «Не нравится?», и она, пожав плечами, кивнула. Со мной оказалось сложнее. С костюмом проблема заключалась в том, что мне нужен был не самый маленький размер при не самом ходовом росте и, конечно же, не первая попавшаяся модель. Речь шла не о цене (денег у меня тогда было столько, что я даже стеснялся обсуждать эту тему со своей пассией, комсомолкой, не будучи уверен в правильности ее реакции), просто шла эпоха тотального дефицита. Импортные сигареты и пиво уже были не в диковинку, и даже шмотки модные попадались, но найти хороший костюм еще было большой проблемой. В конце концов мы наткнулись на потрясающий бельгийский серебристый костюм-двойку, до сих пор не расхватанный исключительно из-за безумной цены в 190 рэ. Коршуном кинувшаяся к нему было Марина увидела ценник и сникла, а я, соврав про премию, небрежно вытащил искомую сумму, и вопрос был исчерпан. Осталось купить обувь, и вот с этим заколдобило. По моему тогдашнему представлению о сочетаемости предметов одежды туфли к такому костюму нужны были серые, что многократно сужало и так небогатый выбор. И когда мы уже отчаялись найти что-нибудь путное, у Марины на работе кто-то принес не подошедшую пару моего размера. Сияющая, она притащила их на очередное наше свидание, посвященное предсвадебному шопингу. Я открыл коробку, и мое лицо вытянулось. Единственное, что делало пару убогих опорок в коробке похожими на туфли моей мечты, был цвет, да и тот можно было назвать серым весьма условно. Я закрыл крышку, но Марина настояла, чтобы я примерил обувку на ногу. Размер подходил, и Марина заявила, что не видит причин пару не взять и не закончить на этом порядком измотавшие всех поиски. Я заявил, что скорее пойду под венец в армейских кирзачах, чем в этом убожестве. Марина взвилась, и заявила, что моя позиция по меньшей мере неразумна, и что наше бракосочетание перестает казаться ей удачной идеей. Я, тоже распалившись, ответил, что если отказ от свадьбы — единственный вариант, при котором ЭТО не окажется на моих ногах, то он меня устраивает. В общем, поругались, не разговаривали два дня, причем Марина явно совершенно искренне не понимала, что мне нужно. Это уже потом, много времени спустя, я понял, что будучи по восточному календарю Огненной Лошадью, Марина в свойственном этому знаку неконтролируемом упрямстве иногда способна «закусить удила», и тогда с ней становится нелегко справиться. Слава Всевышнему, что Тигр (а именно к такому знаку по году рождения отношусь я) способен совладать с любой, самой пылающей лошадью, и через какое-то время Марина, кажется, это поняла. После того раза за все время мы всерьез ругались раза три-четыре, причем не из-за чего-то глобального, а из-за такой же фигни типа серых «свадьбишных» туфель. Даже единственный за время нашего супружества по-настоящему серьезный инцидент — с моим признанием в чувствах к Иве — прошел у нас без какого-либо накала, свойственного моментам, когда Марину (ну, скорее, меня и ее) переклинивало на чем-то третьестепенном.